Львы и тигры

Глава 2.1

Норт по прозвищу Морадан, военачальник Саурона Гортхаура, иногда подозревал в себе склонность к поэзии. Правда, ни единой стихотворной строчки он в жизни не сложил, не считая случайных матерных рифм в трехэтажных проклятиях. Но в минуты успеха и торжества мысли его полнились пышными, цветистыми образами, достойными пера лучшего стихотворца. Впрочем, разве нашелся бы стихотворец, способный описать чувства, обуревающие Норта в миг триумфа! Сон буквально-таки сделался явью, самые смелые мечты сбылись, и будущее сулило целую череду невыразимых наслаждений. Чем-то это было сродни ощущениям ребенка, собирающегося развернуть подарок. Однако ребенок не знает, что внутри, под оберткой, а вот Норт представлял досконально, в живописных и красочных деталях, что собирается делать со своей добычей. Тем более что и обертки-то никакой не было. С пленника сорвали всю одежду до нитки еще на крепостном дворе: и сапоги, и наручи, и даже серьги с ушей. «Новые подарю, - усмехнувшись, подумал Норт. - Если будет себя хорошо вести».

Вообще-то он крайне надеялся, что пленник будет вести себя плохо. Хотя бы поначалу. Зная характер Кинтаро, на это можно было твердо рассчитывать. Красавчик-южанин просто обожал лезть на рожон. Кто бы другой рискнул натянуть нос самому Норту Морадану, умудрился счастливо унести ноги, а после не забился бы в какую-нибудь дыру до конца эпохи, а снова вышел на поле боя? Отчаянный храбрец - или полный идиот (что, в общем-то, временами одно и то же).

Южане все-таки наивны, как дети. Небось, думал, что станет неузнаваем, напялив нагрудник и закрытый шлем. А рост? А длинный меч? А стиль боя? Месяца не прошло, как Норт высмотрел его с крепостной стены. Клокоча ненавистью, собрался было объявить награду за голову южанина, но Артагир удержал. Коварный, как лиса, блондинчик разработал очередной блестящий план. Ох, не впервые приходилось ему брать живьем воинов Гондора: кому знать, как не Норту, бывшему гондорскому капитану! Еще месяц прошел, прежде чем Кинтаро попался в расставленные сети. Но промедление пошло только на пользу: ненависть Норта, требующая немедленно (или медленно) выпустить предателю кишки, несколько поутихла, и мечты о кровавой расправе сменились совсем другими мечтами. Кровь, конечно, будет, как же без этого, но в количествах, не опасных для жизни.

Теперь урукхаи тащили пленника во мрак подземелий, где его ждет так много новых впечатлений. Норт, шагая следом, старался выглядеть спокойным и собранным, как обычно. Но глубоко внутри он дрожал от нетерпения. Южанин был без сознания (хотя не исключено, что притворялся), голова его запрокинулась, черная коса подметала ступеньки. Его несли головой вперед, за руки и за ноги, вчетвером, и между раскинутыми коленями открывался такой соблазнительный вид, что Норту стоило поистине эпических усилий сохранять спокойствие. Он даже подумывал расстегнуть штаны и заявить права на трофей прямо здесь, на лестнице, пока урукхаи держат его распяленным на весу. Но Кинтаро благоразумно не подавал признаков жизни, а с полутрупом общаться как-то даже неинтересно.