Львы и тигры

Глава 3.7

День, пришедший вслед за ночью и утром, был обычным и все-таки не таким. Как день совершеннолетия — вроде бы ты такой же, как вчера, но в то же время навсегда изменился. В душе у Итильдина все пело, сердце сладко замирало, и даже некоторый дискомфорт в неудобосказуемых местах не мешал. Будто вторя его настроению, осеннее солнце выглянуло из-за туч, и его теплые лучи касались кожи, как поцелуи любимого. Эльф подумал, что сейчас на крепостном дворе Кинтаро упражняется с мечом, и те же лучи ласкают его смуглые плечи, и то же солнце улыбается ему... и обнаружил, что льет воду мимо тазика.

Он был сам не свой: раз пять покрутил одеяло, ища, где у него верх, когда застилал кровать, уронил кувшин для умывания, два раза споткнулся на лестнице и один раз получил ложкой по пальцам от главного повара, когда попытался стянуть кусок пирога. Позорище, а не эльф. Еще пара таких ночей (и дней) с Кинтаро, и он начнет натыкаться на стены, разгуливая везде с блаженной улыбкой и невидящими глазами.

— Ишь, ходит тут и светится весь, — пробурчал Эйнар, уплетая здоровый ломоть свежевыпеченного хлеба. — Я думал, врут про эльфов, а вот поди ж ты. Натурально, сияет, как светляк в траве, можно кладовку освещать. Дескать, завидуйте все, как меня трахают. Что, распробовал? А как жаловался-то: покоя не дает, ночами не слезает!

Итильдин обязательно покраснел бы и смутился, если бы не был так голоден. Он почти не прислушался к словам мальчишки, приклеившись взглядом к ломтю, от которого еще оставалось порядочно.

— Что, жрать хочется? — позлорадствовал Эйнар. — Меня как мужик славно поваляет, так я хоть быка сожру. Но тут некоторые делиться не хотят, вот и я не буду.

Итильдин ответил беззлобно:

— Послушай, Эйнар, в конце концов, неприлично заглядывать в чужую тарелку и лезть в чужую постель. Не то чтобы тебя тут обделяли вниманием. Как насчет того сотника, что к тебе бегает? — Благодаря острому слуху и эльфийской наблюдательности он замечал куда больше подробностей жизни крепости, чем ему бы хотелось.

— Ну что сотник. Он некрасивый.

— Зато щедрый. Браслетик он подарил? — Эйнар запрятал браслет под рукав, но выражение лица выдавало, что ему приятно, что Итильдин заметил. — Если уж судьба свела с кем-то, ничего не остается, кроме как полюбить его. Я тоже не выбирал Кинтаро, честно тебе скажу. Но теперь мы с ним принадлежим друг другу, и тебе придется с этим смириться.