- Т/И, милая, нам нужно поговорить, - мать подзывает к себе, уголки губ вытягивая в счастливой улыбке под твой недоверчивый прищур, она своими искрящимися от непередаваемой радости глазами настораживает. Твоя мама молода, ей всего тридцать шесть, женщина полна энергии, энтузиазма и сексуальности, её личная жизнь цветет пуще прежнего, гораздо насыщеннее твоей и по виду не скажешь, что у неё дочь двадцати лет - студентка второго курса. Твои друзья, чаще всего представители мужского пола тайно пускали слюни, стоило ей мелькнуть перед их похотливыми глазами, принимали за твою сестру, восхищаясь её красоте и аппетитным формам, что дико льстило, подталкивая на гордое «Это моя мама».
- Мы с И/М собираемся уехать заграницу по его работе, он предложил поехать с ним, - на её лице ни одной морщинки, выглядит совсем как дитя малое, улыбаясь так глупо, счастливо и тебе тепло на душе становится, видеть её такой воодушевленной, окрыленной любовью и трепетом приятно, что невольно сама расплываешься в умиротворенной улыбке, - я не хочу оставлять тебя одну, поэтому надумала оставить тебя у Чонгука, квартиру эту пока сдам в аренду. Ему как раз нужна помощь. - раннее красовавшаяся на твоем милом личике лыба вмиг слетает, глаза округляются и губы размыкаются в немом шоке.
Ты Чонгука вынести не сможешь, у тебя при его виде каждый раз петарды яркими красками внутри взрываются, покалывают кончики пальцев и легкие отказываются работать, у этого мужчины взгляд пронизывающий, внимательный, глубины твоей души пронзительно изучающий, что, кажется, не скрыть от него все свои безмолвные, похабные желания. Невозможно смотреть с безразличием на него, потому что он чертовски хорош - его накаченное тело так и манит облизать каждую мускулу, игриво провести ноготками по кубикам пресса, обхватить широкую шею ручками и оседлать крепкие, мужские бедра, одаривая поцелуями выведенные чернилами татуировки на широкой, мускулистой груди. Сорваться с цепи и накинуться на этого невероятного мужчину не дает тот факт, что твоя мать является его лучшим другом, любимой нуной, почти сестрой, которой он может излить все свои горечи и обиды, поделиться проблемами, будучи уверенным в получении необходимой поддержки. Они дружат с детства, Чон младше её на восемь лет, привыкший полагаться только на неё часто захаживал к вам домой, уделяя тебе особое внимание. Чон Чонгук пропитался к тебе любовью и необъяснимой нежностью еще с младенчества, наблюдал со стороны, как ты взрослеешь, становишься красивой, изящной во всем девушкой, привлекающей большое внимание противоположного пола. С каждым годом ты всё чаще старалась избегать его компании, находила кучу глупых причин скрыться от этих шоколадных искрящихся очей, в которых терялась безвозвратно с терзающей тебя совестью, потому что неправильно такие чувства испытывать к лучшему другу своей матери.
- Не думаю, что это хорошая идея. Мне двадцать лет, я могу сама справиться, не думаешь? - говоришь как-то потерянно, не сдерживая нервного смешка, глазами бегаешь по сторонам и надеешься на то, что напротив сидящая женщина передумает, прислушается, иначе собственноручно в ловушку твоей порочной жадности загонит, а ты сопротивляться желаниям долго не сможешь, не вывезешь постоянного присутствия соблазнительного мужчины рядом - обезумеешь.
- Ну, Т/И, будь хорошей девочкой, я уже договорилась с Чоном! Он был очень рад. Ты же знаешь, он один воспитывает дочь, ему будет спокойнее, если вместо няни с малышкой Давон будет близкий человек. - мать почти хнычет, хмуря брови, разъясняет наилучший выход для вас обоих, благодаря которому ты избежишь одиночества на время её долгого отсутствия. Тебе её жалобные глазки, полные надежд не оставляют выбора, а потаенное влечение незаметно берет вверх над разумом, отчаянно подавляющим долгие годы грешную страсть и симпатию к Чону, в которого влюбляться запрещено безусловно.
У тебя нет на него прав, Чонгук недосягаем и недоступен для тебя. Он тот, кто сожжет при малейшем касании, обратит в пепел и сделает больно жестокой правдой о невозможности вашего союза вопреки великому девичьему рвению нежиться в его объятиях.
Ноги ослабли и в голове эхом отбивает безумно разогнавшееся биение трепещущего сердца пока вы едете к Чонгуку с большим чемоданом твоих вещей, не можешь перестать нервно терзать губы до покраснения, унять мелкую дрожь напряженного тела тоже не в силах, потому что с каждой минутой подъезжаете всё ближе к его дому, где начнется настоящая пытка в виде сражающего наповал мужчины, что не скроется с твоих глаз ни на один день, а ты явно к этому не готова. Тебе кажется, что ты дышать перестаешь, когда ворота открываются и впускают вашу машину внутрь, внутренности переворачиваются от волнения и кровь в жилах гонит быстрее, сводя на минимум попытки успокоиться и вести себя достойно. Вот только, тебе хуже становится, когда вас с широкой улыбкой встречает смертельно сексуальный мужчина в обтягивающей водолазке, позволяющей рассмотреть его четкие линии мышц и накаченную грудь с широкими плечами. Ты сглатываешь гулко, один только его вид все внизу живота сводит, скручивает, до упора натягивая плотный узел в паху, отчего чуть ли ноги не сводишь, ощущая неприятную сухость во рту.
- Привет, малышка. Давно не виделись, - его хриплый, бархатно низкий голос вышибает из реальности и способности говорить лишает, спирая итак неровное дыхание. Способная лишь на кривую улыбку ты ненавидишь в себе растекающиеся по всему нутру флюиды возбуждения, не подчиняющиеся твоему контролю, Чон безбожно в свои руки их берет и управляет ими умело, проходя по всем поверхностям нервных клеток, благополучно потерпевшие крах под натиском этой сильной ауры. Тебе убить его каждый раз хочется за это беспечно, ласково сказанное «малышка», ибо он даже не представляет, что вытворяет с тобой простым взглядом, улыбкой, телом, не подозревает, что ты каждую ночь кончаешь с его именем на губах.
- Мы опаздываем на самолет! - верещит мать сбоку, вырывая из твоих грязных, пошлых фантазий, привлекает внимание и возвращает в реальность, где всё не так, как ты хочешь, - Т/И, мы с тобой утром уже обо всем поговорили. Люблю тебя. Береги себя, буду звонить! Уже скучаю. Гуки, позаботься о ней! - она в спешке смазано в лоб целует, тараторит быстро нравоучения, будто тебе пятнадцать, подмигивает с улыбкой до ушей и удаляется, маша через окно уезжающей машины.
- Заходи, Давон по тебе скучала. - хочется спросить наивное «А ты скучал?», но ты упорно язык за зубами держишь от греха подальше, разочароваться не хочешь, сжимаешь в руках ручку от чемодана и проходишь за Чонгуком в дом, предвкушая скорый тотальный пиздец.
