- Хочу снова тебя целовать, - тихий, томный и бархатный голос доносится до ушей, обволакивает и медом оседает в опустевшей вмиг голове. Чонгук непозволительно близко, прижимается и жаром своего тела делится, мягко поглаживая втайне так сильно манившие его женские, широкие бедра. Ты коленки непроизвольно сводишь глаза закатывая, задницей к его паху неосознанно поддаешься, выгибаясь от ощущений и хриплый стон ловишь украдкой, – оставь посуду, посмотри на меня… - шепчет так развратно, облизывая мочку ушка просит повернуться к нему, а ты боишься. Боишься, что растаешь и потечешь по кухонному шкафу – единственной опоре, потому что одним шепотом по нутру разряд тока пускает, внизу живота все возбуждение пробуждает и концентрирует его там немыслимой тяжестью. Страшно накинуться, подобно животному, сорваться и истерзать его губы, но с дрожью в теле поворачиваешься к нему, чувствуя, как земля из-под ног уходит. У Чонгука глаза помутневшие, накрытые плотной пеленой вожделения, соблазнительно облизываясь смотрит с голодом на твои припухшие покусанные губы и съесть их желает, вкусить снова эту неземную сладость, одному ему принадлежащую. Тебя всю от такого взгляда подкашивает, тело предательски мякнет и ты тотальное поражение принимаешь, не желая сопротивляться. Не отрывая своих глаз от его жадных, пожирающих, часто облизывая свои сочные губы манишь поцеловать себя, разбивая в щепки мужскую, мужественную выдержку.
Чонгук безумно хочет тебя целовать.
Чонгук всю тебя хочет.
И Чонгук целует. Впивается упоённо в уста желанные, с рыком, потому что дразнишь, чертовка, по губкам вкусным языком проводишь, провоцируешь и ломаешь, а он ведется, целует пылко и мычит от удовольствия. Поцелуй уже не нежный, как в первый раз, не наполнен трепетом, этот жаркий, страстный и до сумасшествия возбуждающий. Мужчина языком игривым по ровному ряду зубов проводит, с твоим сталкивается рьяно и бедра мнет с силой, вырывая из девичей груди несдержанный полустон с коротким выдохом. Чонгук голову кружит, заполняет все укромные уголки твоего сознания собой, своим запахом, поцелуем невероятным выбивает из реальности и ты отчаянно за шею его хватаешься, ближе к себе притягивая. Тебе всё мало, ты языки сплетаешь ненасытно, ладошками по груди крепкой проводишь нежно, спускаешься к напряженному прессу и кончиками пальцев обводишь выступающие линии мышц, размыкая губы в восхищении от столь прекрасного наощупь подтянутого тела. Чонгук втягивает твой язык и сосет пошло, отчего низ живота ноет пуще прежнего и хочется уже на стену лезть всхлипывая. Он отстраняется с громким чмоком, тяжело дышит и глаз своих отвести от поблескивающих из-за слюны губ не может. Разомлевшим видом распаляешь его немыслимо, просящие глазки, обрамленные густыми, подрагивающими ресничками безмолвно твердят о том, как жаждешь большего, вздымающаяся пышная грудь приковывает потемневший взор и Чонгук сил держать себя в руках больше не находит, подхватывая за бедра уносит на руках поплывшую от поцелуя тебя.
В черепной коробке пусто, здравый рассудок его давно покинул, оставляя без единой возможности думать о чем-либо, он лишь завладеть тобой хочет, беспрестанно целовать и изучать твое сногсшибательное тело, изгибами твоими восторгаться под твои дурманящие, звонкие стоны. Сильные руки бережно на мягкую поверхность кровати укладывают, избавляют мускулистое тело от белоснежной футболки, небрежно откидывая её в угол спальни, касаются твоих колен и водят вниз к бедру, вызывая табун крупных мурашек. Ты дыхание затаиваешь, когда он резинки домашних шорт цепляет и стягивает, ножки приподнимаешь, позволяя ему избавить себя от ткани, а он поцелуями мокрыми покрывает их неожиданно, языком по ним водит к внутреннему бедру из девичей груди протяжный стон выбивая. Запах твоей кожи мужчину с ума сводит, он носом ведет по мягким ляжкам у промежности и веки блаженно прикрывает, пока ты вся дрожишь и размякаешь от его невесомых касаний.
- Мокрая… - Чон уголки губ в самодовольной ухмылке вытягивает и одним рывком влажное нижнее белье рвет в лоскуты под твой тихий писк, ему льстит твое возбуждение, радует, что течешь так сильно и едва дышишь, только вот Чонгук хочет больше, ярче, жарче. Радугой до хруста гнешься с рваным вдохом и простыни в руках сжимаешь, когда он языком широко по промежности мажет чувствительный комочек нервов губами обхватывая, кончиком языка на него давит и ты пытаешься ноги свести от внезапной судороги в истоме, но Чонгук не дает, держит их крепко, продолжая изводить тебя потрясающими ласками. Пальчики на ногах сгибаешь глаза закатывая, мужчина что-то невероятное с тобой вытворяет, возносит феерически к самому пику невиданного раннее наслаждения, внутри тебя все взрывает красочными фейерверками и удовольствие тягучей патокой по телу разливает безбожно, вышибая за пределы всего существующего. Запускаешь пальчики в копну густых смоляных волос и оттягиваешь их с громким стоном, а Чонгуку твоего одного сладкого голоса хватает, чтоб тормоза на нет спустить, ты в нем пожар похоти разжигаешь умело, для него новые ощущения открываешь и с ума сводишь, безвозвратно пленяя. Скованный брюками член зудит, болезненно ноет и требует ласки, Чон хрипит от неприятного трения об ткань боксеров, торопливо скидывает с себя все тряпки и нависает над тобой. Наблюдает поплывшее от экстаза лицо, в затуманенные очи заглядывая скалится, довольный результатом своих стараний, головкой влажной по половым губам водит, издевается, надавливая на клитор и прямо в глаза смотрит, пронизывая до пят.
- Чонгук, не издевайся… - мужчина бровью не повел на твои жалобные всхлипы и отчаянные просьбы, ко входу приставляет колом стоящий член и трется с нажимом, вынуждая ахать беспрерывно и томиться в ожидании желанной заполненности, сам еле держится, хмурится и дышит рвано, но так просто желаемое не даст.
- Попроси, малыш. – заламываешь бровки, размыкая уста в немом стоне, когда он в очередной раз издевательски проезжается по промежности и ты терпеть больше не можешь.
- Трахни меня, папочка. – Чонгук не раз в фантазиях своих слышал эти заветные слова, вот только он и подумать не мог, как охуительно это звучит с обожаемых уст, твоё грязное «папочка» буквально лишает здравого смысла, нитки благоразумия режет одним взмахом лезвия и ему дико хочется это записать, дабы каждый божий день в ушах проигрывать. Мужчина с рычанием утробным входит резко и стонет бесстыдно от умопомрачительной узости. Стенки твоего лона влажные, горячие и узкие, плотно член облегают до искр в глазах и Чонгуку впервые хочется, чтоб ночь длилась вечно, он утонуть в тебе без остатка желает, потеряться в этом удовольствии, лишь бы это безумное наслаждение не имело свойство кончаться. Толкается в тебя до основания, заполняет полностью и ты даже стонать не можешь, потому что хорошо до одури, ты вся податливая льнешь к нему, принимаешь послушно немалых размеров орган и выгибаешься восхитительно, а Чонгук все насытиться тобой не может, опускаясь к соблазнительной груди. Мнет мягкие полушария и вбирает в рот затвердевшие соски, слегка зубами оттягивая, он откровенно кайфует, ему касаться тебя, мять и трогать везде нравится безумно. Он чувствительные точки членом задевает, проезжается по ним под нужным углом и ты ладонью рот прикрываешь, глуша в ней свои громкие стоны, но Чонгук брови к переносице сводит, весь потный и такой сексуальный ручку твою убирает с лица, грозно поглядывая.
- Не смей, я хочу слышать тебя.
Толчки становятся быстрее, резче и чувственнее, он переворачивает тебя на живот и приподнимает таз, ставя на четвереньки на поясницу давит, отчего выгибаешься зад аппетитный выпячивая. Чонгук срывается на бешенный темп откидывая назад голову от блаженства неимоверного, а у тебя коленки в стороны разъезжаются и ты кончаешь ярко, громко, с его именем на устах, как никогда раньше. Чон почти хнычет, когда мышцы влагалища сокращаются неумолимо и в тебя обильно изливается, пальцами сжимая девичьи ягодицы.
- Т/И, ты, черт возьми, нереальная… - он еле дышит, твою спину покрывшуюся испариной поцелуями осыпает и улыбается нежно, вслушиваясь в твое учащенное сердцебиение.
- Папочка, а что вы делаете?
