- Не думаю, что моя покойная сестра одобрила бы эти слова, - Тэхен вздыхает удрученно, ему тяжело, на самом деле, вспоминать каждый раз о той, что была единственным лучиком в его жизни. Маленькая любимая сестренка, рано повзрослевшая из-за смерти их родителей, взявшая полную ответственность за Кима на свои маленькие плечи, пусть тот и был старше. Малышка Давон не похожа на мать, что умерла при родах, это облегчает его тоскующее по сестре сердце, как бы он ни любил свою очаровательную племянницу и Ким не винит Чонгука в её смерти, знал, что она сама захотела ребенка будучи донельзя слабой физически, еле выносив ребенка. – Чон, послушай меня, как брата своей покойной жены – отпусти прошлое, малышке нужна мать, нужна женская ласка и присутствие одного отца рядом недостаточно. По Т/И, кстати, не скажешь, что ей двадцать, она не так легкомысленна и глупа… - Тэхен со своей внимательностью редко в людях ошибался, поэтому подпустил Чонгука к своей сестре, доверяя полностью тогда еще юному пареньку, по уши влюбленному в его маленькое сокровище, которое с трепетом оберегал всю свою жизнь. Мужчина понуро опускает голову на совет друга, который как всегда прав, он выручает в любую трудную минуту, готов свое плечо подставить и помочь подняться после падения во что бы то ни стало, привычно похлопывая по крепкой спине. Чонгук осознает всю подлинность его слов, слышит его отчаянные просьбы двигаться дальше, принять пережиток прошлого и рассеять в воздухе оставшуюся от него боль, перестать терзать себя в сожалениях и прекратить испытывать вину за случившееся. Ему отпустить первую любовь, подарившую прекрасную дочь ценой своей жизни, казалось раннее чем-то невозможным, вот только сейчас он этой безысходности не чувствует вовсе, но продолжает сопротивляться своим же заживающим благодаря тебе ранам, не признавая то, как целительно твое присутствие на него действует.
- Начни новую жизнь – ты этого заслуживаешь. Нет смысла хранить верность усопшему человеку. – Тэхену надоело смотреть на лицо, уставшее скучать, но уже не видит тех наполненных чудовищной печалью глаз, улыбается мыслям, что Чон наконец переворачивает страницу своей жизни, обнуляет и свежий, новый воздух в легкие набирает, светится от счастья рядом с тобой, становясь похожим на нормального человека.
Чону дружеское наставление кажется абсолютно разумным, он в первый раз позволил себе подумать о новой истории, в которой ему вполне кто-то может симпатизировать, в которой дочь будет нежиться в теплых, женских объятиях, щебеча тихое «мама». Он груз неподъемный с сердца скидывает, полной грудью свободно вдыхает и легкость на кончиках пальцев ощущает веки прикрывая, приятный ветер с собой забирает сковывающую, застоявшуюся горькую скорбь и освобождает от собственных ограждений – страха снова полюбить. Уголки губ вверх тянет, представляя, как прижимает тебя к себе, заключая в крепкие объятия, пока ты целуешь малышу в лобик с той самой необъятной нежностью, как теплом и уютом все вокруг окутываешь, зарождая в нем то самое чувство необходимости в извечной ласке и любви, а он никого кроме тебя видеть в этом свете не может, потому что других и представлять не хочет.
- Пойдем в дом, девочки заждались, наверное, - Ким кивает в сторону двери, за которой резвятся дети, шум разводят, заливаясь звонким смехом заполняют дом топотом крохотных ножек, слоняясь повсюду.
- Т/И, ты так побледнела, всё хорошо? – супруга Тэхена любезно интересуется твоим далеко не лучшим от услышанного состоянием, подходит ближе и в глаза впивается взглядом, внушающим доверие, и тебе бы все это дерьмо, вмиг скопившееся от гадких слов вылить, облегчить себе жизнь, расплакаться и избавиться от нагнетающего чувства вины, но ты лишь отмахиваешься с вялой улыбкой, бессовестно лжешь о несильной головной боли и стараешься выдавить из себя что-то похожее на безразличие, слыша глухой треск в реберной клетке. Тебе слабой быть нельзя, категорически запрещено уязвимой становиться, ты приставляешь дуло пистолета к виску с угрозами, чтоб стояла смирно и держалась, не смела упасть, показав жалкую разбитость. Только вот, коленки твои дрожат, еле держат и собираются свалить на пол нежданно оказавшееся тяжелым тело, потому что разговор мужчин снова и снова врезается в сознание смертельной отравой, поселяясь в недрах твоей всё еще наивной души, ядом пропитывает полностью и попытки вести себя, как ни в чем ни бывало доставляют еще больше дискомфорта.
Глазами бегло окидываешь гостиную, в которой все удобно разместились, рассказывая друг другу увлекательные истории в непривычной тишине, они пользуются откровенно отсутствием назойливого шума, изредка поглядывая в сторону сосредоточившихся на мультфильме детей, что не издают ни звука, а закрывающиеся глазки Давон становятся для тебя предлогом исчезнуть из поля зрения чужих, дабы позорно не выдать свое никчемное бессилие перед чувствами и правдой. Тебе надо убежать, скрыться от других немедленно, потому что сил сдерживать слёзы становится все меньше, твое поледеневшее и напряженное тело струной натягивает, ты сидишь сжатая среди них рядом с Чонгуком, на тебя словно прессом давят с тоннами килограмм, отчего выть хочется, но ты давишь через силу кривую улыбку, не подавая виду.
Тебе жизненно необходимо сбежать прямо сейчас, ибо чувствуешь, как начинаешь ломаться под давлением его присутствия, а рядом с ним слова его эхом об черепную коробку бьются.
И ты сбегаешь, подхватывая на руки девочку в полголоса оповещаешь о том, что уложишь спать, побудешь с ней из-за боязни ребенка спать вечером в одиночестве и удаляешься в свою комнату, отчего Чонгук брови к переносице сводит, парой непонимающих глаз окидывая пропадающую за дверью женскую фигуру. Чонгук знает, определенно, об отсутствии фобии спать в одиночестве поздним вечером, Давон никогда не капризничала, засыпая одна, о причине твоего наглого обмана не догадывается и решает долго себя не томить, привставая с дивана и уверенными, тяжелыми шагами к тебе направляется, он всеми фибрами тела твою напряженность чувствовал и ему это нисколько не понравилось, но мужчина останавливается у твоих покоев, отвлекаясь на столь поздний звонок в дверь. О местожительстве Чонгука, кроме близких ему людей, неизвестно ни одной живой душе, знающие находятся на данный момент внутри и догадки о незнакомце терпят крах, когда он распахивает дверь.
- Добрый вечер, Ким Намджун – парень Т/И.
