Линия жизни

Глава 1. Ледяные истоки

-С вас два талера, - сказала толстая женщина, протягивая мне мешочек с чёрной хной и сморкаясь в рукав своего грязного платья.
На рынке было полно народу, который раскупал всё подряд: от дешёвых льняных чулков до элитных маленьких зеркал, оккупировавших умы всех молодых и старых модниц.
Было только восемь утра, и обычно служба в местной церкви в это время ещё шла, но сегодня её отменили. Слухи о том, что наш пастырь при смерти стали распространяться ещё быстрее. Я же думала, что уж лучше пусть вылечится старик Джон, чем его место займёт его хиленький сынок Гектор, который в последнее время повадился заглядывать ко мне на чай, хотя я ни разу его к себе не приглашала. Из-за чего в мою голову стали лезть мысли о том, что он хотел посвататься за меня.
Я поправила чепчик под капюшоном, оглянулась и как можно вежливее проговорила:
-Как два талера? Три недели назад был один.
Моя вежливость не помогла мне — женщина харкнула себе под ноги и громко начала меня отчитывать, да настолько, что люди из соседних прилавков стали любопытно разглядывать меня, из-за чего мне пришлось вжаться в плечи и натянуть капюшон сильнее (практически на глаза!).
-Моя дорогая, если нет денег, то это не мои проблемы, подбирай свои кости и иди отсюда, пока собаку не натравила, либо покупай за положенную цену, - грубо отчеканила она.
Я почувствовала прилив гнева, глубоко вздохнула, но всё равно достала из кармана последние талеры. Краска была нужна мне срочно, а времени ссориться с пышной тётенькой не было. Я кинула монеты на её разваливающийся стол и взяла мешочек с хной, но не съязвить не получилось.
-Спасибо, но так, к слову, - начала я. - Ваш порошок не заслуживает такой цены, хотя бы учитывая то, что вы краску разбавляете побелкой.
Женщина покраснела от злости и кинула в меня старым башмаком, но промахнулась — я уже успела отбежать достаточно далеко: к булочной Сида. Там, я, как обычно, пускала слюни на свою любимую выпечку, на которую всегда не хватало денег из-за быстро растущих цен. Я обернулась и увидела, как некоторые покупатели стали возвращать купленную краску, после моих слов о не качественности порошка. Ведь из-за этого вместо привычных пяти недель волосы приходилось красить каждые три, а иногда и две недели.
Я знала, что таким обращением рисковала собственной жизнью. Один донос королю и моя голова поскачет по ступенькам, в то время как тело будет остывать где-то на площади и освистываться зрителями, если не подвергнется сожжению или иным пыткам.
Я тоже могла бы вернуть краску, но денег на более качественную у меня не было. Поэтому приходилось пользоваться тем, что имела и продавать всё, что только можно, чтобы её время от времени покупать.
Я ощупала карман одного из своих тёплых платьев, чтобы убедиться в сохранности маленького зеркальца, купленного полчаса назад в местном прилавке. Это был подарок на свадьбу моей подруге Ванессе, которая должна была состояться через несколько дней. Взглядом я стала искать ворота, чтобы покинуть столицу - Миральд. Но дойти до них не успела — меня сбили с ног, резкая боль разлилась по всей голове, беря начало от правого веска, и темнота поглотила моё сознание. Но ненадолго.
Через полминуты я открыла глаза и увидела лицо молодого парня, который навис надо мной и с беспокойством смотрел на меня. У него были большие карие глаза, прямо как шишки пинии. Он откинул свои светлые волосы и виновато сказал:
-Извините, я вас не заметил и моя лошадь наехала на вас, - стал оправдываться он. - Давайте я помогу вам подняться.
Я кивнула головой и заметила, как вокруг нас собрался народ, думая, что я уже мертва. Я схватилась за руку парня, вежливо протянутую им, и аккуратно поднялась. Где-то сбоку на моём лице я почувствовала струйку крови, которая сочилась откуда-то из брови. Все мои руки были в чёрной пыли. Я не сразу поняла, что это была моя краска, которую я со скандалом купила у той вредной женщины, но заметила разорванный мешочек. В этот момент мне почему-то захотелось думать, что это падение было её порчей и что она вполне сходила за ведьму. Может доложить эти подозрения королю?
-Моя краска, - всё, что смогла сказать я. С каждой секундой всё сильнее осознавая то, что мне придётся ходить в чепчике до следующей зарплаты, которую в трактире могут круто задержать. Захотелось плакать и убивать - одновременно.
Послышался чей-то грубый смех за спиной парня, а потом слова.
-Может ты ей голову пробил? Бедняжка не понимает, что несёт, - сказал с усмешкой грузный мужчина, стоявший у ворот, в то время как другие люди подхватили его непонятную шутку и хихикали в рукава.
Светловолосый юноша посмотрел сначала на меня, потом на своих друзей, пытаясь найти ответ на вопрос: что со мной делать, но те лишь широко улыбались и пошло шутили.
-Что с краской? - недоуменно спросил парень.
Я резко выхватила руку, подобрала подолы своего платья и выбежала из города, не желая больше позориться. Мне срочно нужно было на Кровавый луг, чтобы побыть наедине с собой.
Я бежала и бежала через поле и лес всё дальше от столицы и дома, но ближе к заветному месту. Так называемый «Кровавый луг» получил своё название из-за обилия красных цветов на нём: маков, марен и антоциан. Вскоре показались первые головки растений. Я наконец-то сняла неудобный чепчик и распустила свои рыжие волосы. Потом рухнула на землю в самой середине луга и громко крикнула, выпуская весь свой гнев на этот день.
Земля была холодная, а сердце тёплое - в голове проносились воспоминания из детства, когда я рано утром с папой собирала лекарственные травы в лесу или искала другие на лугах, а потом мама учила меня правильно промывать и сушить их, рассказывала про их целительные свойства и заставляла переписывать это в специальную тетрадь, где были картинки растений вместе с названиями. Жаль, что не всё можно вылечить. Память снова сыграла со мной в злую шутку и утрата пронзила сердце, хотя прошло уже более семи лет с момента наших последних семейных занятий. Ведь эпидемия холеры не предупреждала, что заберёт их у меня и что отставит меня на произвол судьбы.
Сегодня был явно не мой день. Но скоро свадьба Ванессы, а моё праздничное платье нужно отнести на подшивку Беатрис, поэтому долго лежать на холодной земле не пришлось. Я снова скрыла тканью волосы и побрела к дому, по пути собирая в лесу шалфей и зверобой, который ещё не успел погибнуть от первых холодов.
Вскоре показалось крыльцо моего ветхого каменного дома, который когда-то построил отец. С виду казалось, что он не такой уж старый: деревянные ставни, каменные стены и маленькое крыльцо, которое на самом деле держалось на божьем воздухе, но возраст постройки выдавала скрипящая дверь, которая каждый раз резала мне слух.
На пороге моего дома лежал мешочек, но я точно помнила, что ничего там не оставляла. Интерес перевесил здравый смысл и я аккуратно взяла свёрточек в руки и развязала верёвочку. Внутри был качественный порошок хны и записка, которую я решила прочитать позже. Если есть хна — есть возможность пойти на свадьбу не в уродливом чепце, а с красивой причёской. Я была настолько подавлена, что не сразу задалась вопросом: кто спонсор моего подарка?
Я отыскала в старом сундуке своё выцветшее бардовое платье из шерсти на пеньковой основе, сдула пыль с маленькими паучками и повесила на стул, чтобы не забыть отнести его на подшивку. Выглядело оно так же ужасно, как и моё лицо после сегодняшнего приключения в Миральде. Если только в кусочке разбитого грязного зеркала я могла видеть только припухшую бровь, то что было на самом деле с моим лицом.
Я села на стул, чтобы перевести дух и развернула кусочек жёлтой бумажки. Красивым прописным почерком там было написано: секреты есть у каждого. Так не выдавай свой. Содержание сообщения удивило меня, но больше всего мне было любопытно, кто же узнал о моём цвете волос и о том, что я скрывала под слоями рисовой пудры. Я обошла дом в поисках каких-нибудь зацепок, но ничего не нашла, даже окна как всегда были заколочены, чтобы холодный ветер не проникал внутрь, ведь дрова были в дефиците, а расходовать тепло попросту не хотелось..
Проверив целостность подарочного зеркальца, я спрятала его под своим матрасом (на всякий случай!). Ведь на подарок для подруги я копила целый год.
Покраску волос тянуть было нельзя, поэтому я собрала несколько чистых тёплых платьев, отыскала кусочек марсельского мыла, взяла сломанный гребень и платье для Беатрис и вышла из дома. Ближайшая безопасная река находилась в самой низине да ещё и в другой деревне. Но идти туда было около десяти минут.
Крыльцо проломилось подо мной, как только я вышла на порог, из-за чего моя нога сначала больно застряла между старых деревяшек. Пока доставала свою несчастную конечность, больно ободрала её об ржавый гвоздь. Чтобы не взвыть от несправедливости этого дня в третий раз, я лишь несколько раз чертыхнулась, пообещала себе наслать порчу на продавщицу краски и на парня, из-за которого теперь кружилась голова, да и на всю свою жизнь в целом. Но уже вечерело — нужно было успеть сходить на речку до того, как я рискну стать пищей для диких животных в местном лесу.
Я быстро дошла до истока уже ледяной воды, несколько раз проверила местность и, наконец-то, аккуратно сняла чепчик, который доставлял жуткий дискомфорт моей голове, расправила свои рыжие волосы и начала раздеваться. Оставшись лишь в одном нижнем платье, спустилась к реке, но не сразу смогла ступить в воду — кое-где уже виднелась корочка первого льда.
Холодная вода сразу же заставила меня покрыться мурашками; конечно, ведь уже месяц листопада.  Я практически не дышала, но всё же решила зайти дальше. И вот, вода достала мне почти до груди, которая окаменела ещё при виде тонкого льда. Я снова оглянулась: не хотела, чтобы кто-нибудь из мужланов с соседней деревни присоединился ко мне да ещё и узнал мою тайну. Через несколько минут собственных убеждений о том, что лучше перетерпеть, но помыть и покрасить волосы, чем быть сожжённой на костре или мучиться в некрасивом чепце, я нырнула с головой.  Вода сразу же заморозила всё, что только можно и на мгновение мне показалось, что воздух в лёгких замёрз и мне нечем дышать. Через несколько секунд тело более менее привыкло и я вынырнула из ледяной реки, выпустив изо рта облачко пара.
Взяв с берега остатки марсельского мыла, начала быстро вспенивать волосы. Делать всё пришлось с огромной скоростью, чтобы люди из близлежащих поселений не доставали потом кусок льда в случае моей «холодной» смерти. Также я не забыла про своё лицо и пораненную крыльцом ногу и смыла кровь, хотя раны больно щипали от мыла, отчего пришлось шипеть, как кошка, которой на хвост наступили.
И вот, наконец-то, можно было вернуться к безопасному чёрному цвету волос. Я размешала краску, как всегда — в деревянном кувшинчике, и втёрла тёмный порошок в свои рыжие пряди.
Каково же это жить в мире, где рыжий цвет не считается проклятием, не ставит на тебе метку навсегда обречённой в этом мире. Я слышала так много истории о том, как бедных девушек, родившихся с таким цветом волос, сжигали на костре, казнили или пытали водой, а некоторых даже отдавали на растерзание местным стражникам, которые любили покреативить. С самого детства родители учили меня скрывать хной волосы, пудрой на основе рисовой муки закрывать веснушки и родинки, но иногда так хотелось доказать, что цвет волос не делает меня ведьмой..
Решив на время вылезти из воды, я, стуча зубами, села на камушек у ледяного истока и стала ждать, пока краска прилипнет к волосам. Обычно это занимало полчаса, поэтому я сидела и представляла себя где-то в другой жизни, где женщинам можно заводить кошек, самим выбирать себе будущих мужей (в осознанном возрасте!), изучать науку и...просто жить.
Когда краска впиталась и снова сделала из меня эталон красоты, принятый в нашем обществе, я смыла волосы и закуталась в три тёплых платья. Завязав шнурки на кожаных ботинках, я забрала с берега вещи, расчесала волосы, собрала их в пучок и поскакала счастливая домой, напевая какую-то песенку. С мокрыми волосами на холоде я рисковала подхватить очередную лихорадку, ведь каждую осень я мучилась по месяцу в постели и думала, что не доживу до весны. К тому же дорога обратно заняла намного больше времени, из-за моих одеревеневших от холода ног.
Через полчаса показался знакомый деревянный домик с дымом, выходившим из трубы. Мне навстречу ринулась большая собака и стала тереться носом о подол моего платья. Я присела и почесала животное за ушком.
-Здравствуй, Харди, - сказала я, и тут же шершавый язык прошёлся по моей замёрзшей щеке, заставив ту растаять.
Я постучала в дверь и мне отварила её милая старушка Беатрис. Вместе с ней на улицу повалил запах свежеиспечённых пирожков.
-Заходи, милая, - нежно сказала она, и моё сердце наполнилось теплом.
Может день не был таким уж плохим?