С появлением второй Нины дом начал преображаться на глазах. Днём - изнутри, но как только начинало смеркаться, Белая выходила в сад. Она бродила по саду с лейкой, что-то поливая, подвязывая и пропалывая. Пустота иногда садилась на ступеньки пред входом, вытягивала обе ноги и наблюдала за своей сожительницей, но чаще всего просто уходила к реке, где её дожидался Лесной. Тогда Белая оставалась совершенно одна.
Она бродила по саду, зацепляясь розовым платьицем за торчащие ветви деревьев, и что-то напевала. Тонкие белые пальцы, почти что прозрачные, ловко управлялись с упрямыми стеблями, не желавшими стоять смирно и постоянно сгибавшимися и падавшими, ловко привязывая их ко вбитым в землю колышкам. Спрятавшись от яркого золота заплывавшего за горизонт солнца в кружевной тени старых деревьев, Нина пропалывала грядки, вытаскивая из земли сорные травы. В листве над нею щебетали пичуги, а она улыбалась розоватыми губами или тихо напевала что-то на непонятном древнем языке, праматери всех языков на земле.
Но стоило с реки донестись печальному пению свирели Лесного, как Нина тут же замолкала и начинала вслушиваться в каждый звук. Порою она опускала веки, и белёсый пушок ресниц чуть-чуть подрагивал, а по щекам катились искрящиеся слезинки, прозрачные, как утренняя роса. Всё тело её замирало в такие моменты, и она оставалась неподвижна, как мраморная статуя, до тех пор, пока вдаль, где голубел поседевший в тумане берег, не уплывал последний протяжный звук, подхватываемый длинношеими горлицами, по-хозяйски расхаживавшими по саду.
Когда же совсем темнело, возвращалась Пустота. Белая дожидалась её на кухне, сидя за столом при электрическом свете с закрытыми глазами. Когда в открытую форточку из тёмного сада доносился скрип калитки, сидевшая вздрагивала, но глаз не открывала.
После ужина Пустота шла в гостиную и устраивалась на диване. Обыкновенно она раскладывала пасьянсы или читала что-то, сопровождая любое своё действие выдыханием из лёгких густого табачного дыма, заволакивавшего всё, что было от неё в радиусе одного с половиной метра. Белая долго отмахивалась, кашляла и чихала, но всё же не вытерпливала и уходила в другую комнату и запирала дверь. Из-за стены слышался кашель, чихание, скрип и стук открываемых окон.
Так проходил каждый день, но однажды привычное течение его преломилось. Случилось это ночью.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Ковёр из белых перьев
ParanormalОстановившись возле смотрящей на воду Пустоты, он нагнулся к её плечу и зашептал на ухо: - Она сшивает твою душу по кусочкам, а ты разбиваешь ей сердце... В качестве иллюстраций использованы изображения из интернетов.
