Ковёр из белых перьев

Глава 6. Пульс

Пустота глядела на огни, что зажглись на противоположном берегу за чёрной водой. Уже не чувствовалось прежней боли. Ничего не чувствовалось. И из памяти как будто вычеркнули страшные воспоминания о побоях, бойкотах и побегах. Уже не так страшны картины, изображающие громадные грохочущие по рельсам колёса и серый дым, застилающий небо. Как будто всё это было в другой, чужой жизни, совсем далёкой и незнакомой.

Тогда как так: нет ни глаза, ни ноги? Странно всё это...

Белая прижалась к её плечу, и Нина почувствовала, как дрожит хрупкое тельце. Эта девочка столько для неё сделала, так почему же сейчас не проявить хоть капельку заботы, не задать простой вопрос:

- Тебе что, холодно?

Вместо ответа Белая только закивала, подтянула под себя фарфоровые коленки и ещё сильнее прильнула к тёплому плечу Пустоты. Уткнувшись лицом в складки мягкой шерстяной шали и втянув носом родной запах, она стала слушать близкие звуки свирели. Лесной сидел на траве, по-турецки скрестив ноги, и самозабвенно играл. Едва касаясь губами тростниковых трубочек, он лёгким дуновение извлекал из них волшебные звуки, от которых на глазах наворачивались слёзы.

Но вот последний звук улетел вслед реке. Лесной отнял от губ свирель, позволяя сверчкам трещать дальше, как и лягушкам продолжать свой концерт в камыше. Белая вздрогнула, испуганно отстранилась от Пустоты. Нервно натягивая подол короткого платьица на колени, она вопросительно поглядела на Лесного, и тот, уловив её взгляд в темноте, спросил:

- Что такое?

- Где Лиса и Рыжая? - поинтересовалась Белая.

- Лиса спит, - отозвался Лесной, - Рыжая, наверно, тоже.

Лиса и Рыжая - так прозвали тех, кого Белая обнаружила в заброшенном доме. Лисою назвали девочку, которая и впрямь оказалась довольно хитрой и юркой. Её спутница же своё прозвище получила за цвет волос. Этих двух девочек Лесной оставил у себя. Первая стала помогать ему и учиться целительству, а вторая - оберегать её, словно мать.

Если же верить их словам, то Лиса и Рыжая - просто лучшие подруги, пусть и с сильной разницей в возрасте. Обе сбежали из детского дома, что расположился на том берегу реки. Лиса сбежала с целью найти родную бабку, а Рыжая - с ней за компанию. Только странным было то, что и настоящее имя Лисы, и Рыжей было довольно редким - Даная; также и то, что Рыжая хорошо и, судя по всему, довольно давно знала Белую.

Как бы то ни было, но новые знакомые понравились всем, даже привередливому Марципану. Только единственным, кто был к ним холоден, оставалась Пустота.

- Кой чёрт тебя дёрнул туда пойти? - в очередной раз угрюмо буркнула она Белой, а та поёжилась, приставила палец к нежно-розовым губам тонкий палец и шепнула:

- Ч-ч-ч, не поминай нечистого.

- Ладно, - нехотя согласилась Нина. - Не буду. Только ответь: зачем ты пошла в старый дом?

- Меня позвала Даная, - непонимающе ответила Белая и тут же уточнила: - Рыжая.

Повисла пауза. Лесной уже приставил к губам свирель, но девушка-альбинос не дала ему сделать это, задав Пустоте такой вопрос:

- Кто жил в старом доме раньше?

- Не знаю, - пожала её собеседница плечами, глядя на сверкавшую серебром лунную дорогу. - Когда я сюда пришла, он уже пустовал.

- Жаль, - протянула Белая, подползая к Пустоте поближе. - А мне он так понравился! Давай будем там жить?

- Дурында! - возразила та. - Там же ничего не осталось!

Белая опустила лицо. Глаза её стали влажнее. Она уже хотела было разрыдаться, но неожиданно оказавшийся возле неё Лесной накинул ей на плечи тёплый плед и ласково приобнял.

- Не плачь, - шепнул он ей на ухо.

- Какие нежности при нашей бедности! - фыркнула Пустота, не отрывая взгляда от лунной дорожки, качающейся серебряным клином на тёмной воде.

Белая вцепилась худыми руками в ворот Лесному и заглянула в его глаза. Взгляд её сиял зловещим красным огнём под белым пушком ресниц, как будто в этом хрупком теле алело пламя преисподней. Без слов было понятно, что хочет передать Белая Лесному.

Она не любит меня.

Лесной молча улыбнулся и коснулся рукой её плеча, укрытого пледом.

Всё будет хорошо. Поверь.

Затем он поднялся и сделал несколько шагов. Трава зашуршала. Остановившись возле смотрящей на воду Пустоты, он нагнулся к её плечу и зашептал на ухо:

- Она сшивает твою душу по кусочкам, а ты разбиваешь ей сердце...

Пустота встрепенулась и удивлённо уставилась на друга.

- Что?

Лесной более не проронил ни слова. Только Белая подползла на четвереньках, волоча за собою по земле плед, обвила руки вокруг шеи Пустоты, прижалась к ней и задышала в самое ухо. Сквозь её дыхание можно было разобрать фразу с отчётливым, как пульс, ритмом:

- Я тебя люблю.

Первым порывом Пустоты было отшатнуться. Она впервые слышала нечто подобное в свой адрес, и это сильно пугало. Однако она взяла себя в руки и выдавила из себя жутко фальшивое «я тоже».