Пина колада |Лиза Ира|

16

Прошло уже две недели с тех пор, как мы с Лизой начали встречаться. И я с уверенностью могу сказать, что это время было самым счастливым, но в тоже время самым мучительным в моей жизни.
Теперь, когда я могла обнимать, целовать, и просто находится рядом с Лизой чаще, чем прежде, стало чуточку легче. Ведь именно этого я жаждала так долго. Тем не менее, моя стеснительность никуда не исчезла. А Лиза, ещё давно подметив во мне это качество, специально старалась смутить меня как можно сильнее. И это у неё получалось просто отменно.
Стоило ей прижать меня к ближайшей стене, или, в случае её отсутствия, к себе, и поцеловать, как мои щёки сразу же заливались румянцем. И всё бы ничего, но ведь после этого следовала волна подколов, от которых мне было не скрыться. Безобидных, ведь стоило мне только сказать, как она тут же прекращала и в качестве извинений целовала меня в лоб. Хотя я этого и не показывала, но меня разрывало от счастья изнутри. Сам факт нахождения Лизы рядом делал меня самой счастливой.
Вот и сейчас, понадеявшись, что она не заметит, я улизнула в соседнюю комнату. Такое происходило уже не впервые, я в буквальном смысле старалась найти любой угол, где можно было бы спрятаться. Лиза просекла эту фишку ещё в первый день.
Сегодня мы решили собраться у неё дома и посмотреть фильм, – ужастик, конечно же. Инициатором этого всего была именно я. Но кто же знал, что с периодичностью в несколько минут Лиза будет целовать меня. Причём поцелуи эти явно отличались от тех, что были раньше. То ли на неё так действовала ночь, то ли она просто опьянела от моего присутствия. Не знаю, что именно послужило причиной, но её губы теперь двигались с большим напором, а поцелуи выходили всё более чувственными.
Из-за такого расклада я постаралась выловить удобный момент и спрятаться где-нибудь. Если точнее – на кухне. Я убеждала себя, что делаю это из-за того, что Лиза постоянно заставляет меня краснеть. На деле же мне просто хотелось быть пойманной ею. Сев в дальнем углу дивана, надеялась, что в сумраке комнаты она не заметит меня. Поначалу я вообще понадеялась на то, что Лиза не увидит моей пропажи.
Естественно, она нашла меня через каких-то пару минут.
Так и сейчас, когда я сидела в темноте и нервно хрустела пальцами, – мой мозг не думал о том, что так я лишь выдаю себя, – Лиза незаметно подкралась ко мне сзади и обняла.
— Рисуешь, Ирина Андрияненко? — от ощущения её горячего дыхания по позвоночнику проходит волна мурашек.
Она постоянно подкалывала меня с помощью этого вопроса. Каждый раз, независимо от ситуации, Лиза старалась использовать это обращение. И из-за этого я каждый раз краснела, при этом внутри успеваю уже тысячу раз повеситься и застрелиться от смущения, смешанного со счастьем.
Её руки у меня на талии в сумме с этим самым вопросом отсылали к тому дню, когда эта шутка и появилась. Эта история приключилась в первый день наших отношений.
***
Проснувшись, первым делом я посмотрела на стену напротив. И не заметив на ней картины, что висела у меня дома, подумала, что попросту не до конца проснулась. Пока не осознала, что обои совершенно не такие, как были у меня в комнате.
Резко подорвавшись на месте, тут же замираю. Только сейчас я почувствовала, что меня обнимают. Судя по умиротворённому дыханию, обнимающий меня человек спал.
Медленно вернувшись в лежачее положение, поворачиваю голову в сторону, находя взглядом Лизу. Не знаю, как после всех моих подрываний ей удалось не проснуться, но сейчас она мирно посапывала у меня на плече. Даже так она умудрялась обнимать меня, причём достаточно крепко.
Окинув беглым взглядом комнату вспоминаю, что же произошло вчера вечером. После признания на заднем дворе бара, Лиза решила отпраздновать произошедшее. Позвала меня к себе, предложив устроить посиделки, накупила различных фруктов, в частности, излюбленного мною винограда. При этом она уверяла, что это вовсе не свидание. Понятное дело, что не обошлось и без алкоголя.
Половину вечера Лиза уговаривала меня выпить немного, чисто чтобы попробовать. При этом она уверяя, что это вино чуть ли не лучшее в нашем мире. Я же упорно отказывала ей, опасаясь, что опьянею от одного лишь бокала.
И когда я, спустя долгие уговоры наконец согласилась выпить «по бокальчику», Лизу резко переклинило. Она вдруг включила в себе заботливую мамочку и убрала бокал с вином от греха подальше, издеваясь надо мной. Грехом здесь выступало то, что якобы произойдёт со мной после его распития. А убрала она его на самую верхнюю полку. Точнее на ту, до которой сумела дотянуться.
Не желая мириться с такой наглостью, я потянулась за этим злосчастным бокалом, желая выпить его содержимое. Не потому что хотела, а назло Лизе.
Всячески отбиваясь от её атак, я оказалась стоящей посреди кровати с бокалом в руках. Не медля я влила в себя чудеснейший напиток, после сморщившись так, словно меня заставили съесть лимон целиком. И то, лимоны я любила.
Стоя на кровати и морщась от ужасного вкуса спиртного напитка, я решила выпустить всю свою злость на Лизе. Она же в тот момент без стеснения смеялась со всей ситуации, при этом успевая называть меня ребёнком.
Напустив на себя злой вид, я спустилась на пол и, немного поразмышляв, нашла идеальный способ мести.
Повалив Лизу на кровать, сама я оказываюсь сверху. Тут же весь её беспечный и спокойный вид куда-то исчезает, а в глазах появляется неподдельный интерес к происходящему. Как можно медленнее наклонившись, замираю в сантиметре от её губ, заглядывая в глаза. Заметив, с каким вожделением она на меня смотрит, быстро чмокаю её в нос. Исходящий от неё запах винограда, смешанный с лёгкими нотками вина, сводил меня с ума.
Пока на лице Лизы отражался спектр эмоций начиная с разочарования и оканчивая недоумением, я успела опустить руки ей на талию. Невесомо проводя по открытым участкам кожи пальцами, пыталась вызвать щекотку. В вечерней прохладе комнаты, тепло её тело ощущалось особенно контрастно. Но когда я поняла, что это не оказывает никакого эффекта, было уже поздно.
В мгновение ока поменяв нас местами, Лиза нависла надо мной, коварно улыбаясь.
— Я не боюсь щекотки, — спрятав глаза, мысленно я успела уже раз сто проклянуть себя. В первую очередь из-за своей тупости. — А от таких прикосновений мне очень даже приятно. И, что таить, это возбуждает, — её ладони ложатся мне на талию, точно также, как я секундами ранее касалась её.
Руки были невероятно тёплыми, а нежные прикосновения её пальцев казались мне самыми приятными в этом мире. Если бы кто-то предложил мне всю оставшуюся жизнь ощущать прикосновения лишь одного человека, я бы определенно выбрала Лизу.
От воспоминаний вчерашнего вечера невольно прикусываю губу. Я чётко помнила, что дальше поцелуев дело не зашло, но всё-таки заглянула под одеяло, удостоверившись, что была одета.
Разглядывая родные черты лица, я умилялась умиротворению, что сейчас отражалось на её лице. Невесомо коснувшись лба, аккуратно заправила выбившуюся прядь волос ей за ухо. Тут-то мне в голову и закралась шальная мысль.
Кое-как убрав с себя руки Лизы и её саму, я встала с кровати. Необходимые мне карандаши с лёгкостью можно было найти на столе, но вот с бумагой дела обстояли сложнее. Лишь повыдвигав все ящички и пооткрывав все шкафчики я смогла найти белые листы.
Устроившись на краю кровати, я села в позу лотоса и принялась за рисование. Моя находка не могла восполнить моего любимого скетчбука и любимых мягких карандашей, но всё же это было лучше, чем ничего.
По-быстрому набросав эскиз, я принялась прорабатывать детали. Нос, глаза, брови, уши, волосы, и, самое нелюбимое мною, – губы. Спустя несколько неудачных попыток мне наконец удаётся придать им нужную форму. Когда все черты лица были прорисованы, добавляю тени и прорисовываю мелкие детали.
Изредка я кидала беглые взгляды в сторону Лизы, опасаясь, что она может проснуться. Но сегодня удача была на моей стороне, ведь даже после того, как я умудрилась рассыпать все карандаши на пол, она не проснулась. Похоже, спала она крепко, а судя по улыбке снилось ей что-то приятное.
Совсем скоро на листе бумаги стало появляться вполне чёткое лицо спящей Лизы. Оставались лишь волосы, за которые я тут же принялась. Прорисовывая чуть ли не каждую волосинку по отдельности, приходилось также растушевывать их кое-где, дабы не перегружать рисунок излишней детализированностью.
Посмотрев на Лизу, чтобы сверить рисунок, от удивления в перемешку со страхом замираю на месте.
Смотря на неё во все глаза я даже не заметила, как многострадальный карандаш выпал из рук и закатился куда-то под кровать.
Её голова по-прежнему лежала на подушке, руки же были под ней. Тёмные волосы до плеч, немного растрёпанные ото сна, ниспадали на простыни. Одеяло сползло практически до бёдер, а майка, задравшаяся во сне, позволяла увидеть её живот. Отличие заключалось лишь в том, что теперь её глаза неотрывно смотрели в мои.
Сделав судорожный вдох, только сейчас осознаю, какой красивой она была. До этого я была увлечена рисованием, поэтому ничего не замечала. Но сейчас, отвлёкшись, я наконец увидела картину перед собой во всех красках.
— Рисуешь, Ирина Андрияненко? — если до этого мне казалось, что я испугалась, то сейчас страх увеличился в разы.
Как бы я не хотела, не могла отвести взгляд. Лиза будто силой мысли заставляла меня смотреть на неё. А может, я просто не хотела переставать смотреть на неё.
Только сейчас я осознала всю абсурдность ситуации. Мало было того, что я решила нарисовать Лизу спящей в восьмом часу утра. Так я ещё сделала это без разрешения, чтобы позже отдать рисунок ей, сделав сюрприз. Мои намерения были чистыми, но если подумать о том, как это выглядело со стороны, становилось ужасно стыдно.
— Ты покраснела, — в стеснении переведя взгляд на лист бумаги, боковым зрением всё же замечаю её улыбку. Забывшись, она немного приподнимается но тут же одёргивает себя. — Ты уже закончила?
От её вопроса в груди разливается приятное тепло. Осознание того, что Лизе было не наплевать на моё занятие заставило меня чуть ли не заплакать от радости.
— Угу, — мой ответ растворяется в напряжённой тишине комнаты.
Осторожно взглянув на неё, вижу, с каким довольным видом Лиза встала с кровати. Потягиваясь, она выгнулась в спине, заставляя майку задраться ещё больше Теперь был виден не только её живот, но и рёбра. Сама не заметила, как моё дыхание стало тяжелее.
И конечно же, Лиза заметила мой взгляд. Коварно улыбнувшись, она переползла поближе ко мне, усаживаясь рядом.
Я всячески старалась спрятать несчастный лист бумаги руками, лишь бы она не увидела моего шедевра. Лиза же напротив, пыталась забрать его у меня, желая разглядеть нарисованное. По итогу, когда попытки не увенчались успехом, она решила пойти в наступление. Тыкнув меня в бок, тем самым заставив подпрыгнуть на месте, ей удалось забрать рисунок, ведь я выпустила из рук злосчастный лист бумаги.
С видом самого довольного человека на свете Лиза стала разглядывать мой рисунок. Осматривая его со всех сторон, она прикрыла один глаз и наклонила голову вбок, при этом сохраняя вдумчивое выражение лица. На её щеках проступил евда заметный румянец. От всей этой картины я невольно улыбнулась.
— Красиво, — отложив листок в сторону, она подсела ко мне поближе. Ещё чуть-чуть, и я бы свалилась с края кровати. Заметив это, Лиза подхватила меня за талию. — Не забудь подписаться как Ирина Андрияненко, — и вновь улыбка, от которой у меня в животе появились бабочки.
Если в первый раз я не особо обратила внимание на то, как Лиза назвала меня, то сейчас не заметить это было просто невозможно. Я испытывала такие противоречивые чувства.
С одной стороны, я ужасно боялась её шуток по поводу фамилии. Хотя сейчас всё было бы гораздо проще перенести, нежели когда мы ещё не начали встречаться, меня это не успокаивало.
Но в то же время беспокойство отходило на второй план, а меня просто разрывало от положительных эмоций. Лиза, её объятия, улыбка и взгляд делали меня самым счастливым человеком на свете. Я уверена, что была полностью красной, но тем не менее моё лицо готово было треснуть от довольной улыбки.
— Кстати, — растягивает слово как можно дольше, а после делает небольшую паузу, — почему Андрияненко? — невинный взгляд, сопровождаемый коварной ухмылкой. Знает, а всё равно спрашивает. — Ты представляла себя моей женой?
Вырваться из объятий и убежать в другую комнату мне не дают её руки, прижимающие всё ближе. Наши лбы соприкасаются, а у меня появляется прекрасная возможность разглядеть её зелёно-карие глаза. Как бы банально это не звучало, но сейчас я осознала, что они напоминают мне оливковый лес. Поняв, какая абсурдность пришла мне в голову, не могу сдержать лёгкий смех.
— Ах так значит? — на её лице появляется удивление, тут же сменяемое озорством. — Ну держись, Ирина Андрияненко.
Лиза начинает щекотать меня, от чего мой смех становится лишь громче и задорнее. В попытке уклониться от её рук я едва не падаю на пол.
Взявшись за воротник футболки Лиза тянет меня на себя, с напором целуя. Решает прервать мой смех таким образом.
Стараясь удержать равновесие, обнимая её за талию, чувствую обнажённую кожу и то, как она покрывается мурашками. Холод моих рук резко контрастировал с её тёплой кожей. С непрекрытым желанием отвечая ей на поцелуй, мне едва удаётся сохранять самообладание.
Немного отстранившись, Лиза усаживает меня к себе на колени, опуская руки мне на поясницу.
— А фамилию мы ещё обсудим.
Вырисовывая непонятые узоры у меня на пояснице, она изредка заходит руками ниже, заставляя меня краснеть пуще прежнего.
Через пару секунд, не выдержав, я накрываю её губы своими, с упоением целуя. От неожиданности с губ Лизы срывается лёгкое постанывание, что тут же растворяется в охватившей нас страсти. Всё это сопровождается моими красными щеками и мыслями о том, что же будет дальше.
Прикусив её нижнюю губу, чувствую, как руки с силой сжимают мои бёдра. Без стеснения застонав ей прямо в губы, не замечаю, как из головы улетучиваются все мысли. Мои переживания отходят на второй план.
Лишь после, когда всё это безумие закончилось, я нашла свой рисунок в многочисленных складках одеяла. И успела расстроиться, ведь он сильно помялся. Моё настроение смогла поднять Лиза: заметив моё разочарование, она тут же забрала из моих рук лист бумаги и, забравшись на стул, прицепила его на стену на самое видное место. Как раз над нашими совместными фотографиями. С тех пор над рабочим столом висел рисунок полуобнажённой Лизы, наготу которой скрывала лишь несчастная майка и одеяло, сползшее ниже бёдер.
***
— Нет, я не устала, — стараясь говорить погромче, дабы перекричать шум машин, едва не наступаю в лужу. Но даже такое невезение, к удивлению, не расстроило меня, а заставило беззаботно улыбнуться.
Если сказать, что у меня было хорошее настроение, то это будет преуменьшением. Ведь день был прекрасным с самого начала.
Встретившись с утра у Лизы в квартире, мы выпили по чашке чая. А после, неудержавшись, приоткрыли чехол из-под гитары, желая взглянуть на неё. По словам Лизы, в подростковом возрасте у неё была такая же, и она даже умела играть на ней. Но гитара эта была где-то дома у родителей, поэтому продемонстрировать свои навыки не было возможности, а пользоваться Лёшиным подарком было неудобно.
Выбор такого подарка был весьма неожиданным для меня самой. В последнее время, после той самой поездки с Сочи, Лёша увлёкся игрой на гитаре. У него она и так имелась, но была самой простенькой. Мы же, посоветовавшись с Лизой, решили подарить ему более новую и современную модель.
Сделав себе пометку в голове о том, что стоит подарить сей музыкальный инструмент Лизе на день рождения, я вернулась к чаепитию и сопровождающим его разговорам обо всём и ни о чём.
Весь сыр бор был из-за сегодняшнего торжества, а если точнее – дня рождения Лёши, которому сегодня стукнуло 24 года.
И вот, увлёкшись чаем, общением и друг другом, мы не заметили, как время уже перевалило за два часа дня. Вечеринка, на которую нас, –точнее, меня и мою «возлюбленную, без которой я жить не могу», – пригласил Лёша, начиналась в пять часов вечера.
Поначалу это должны были быть обычные дружеские посиделки, но после Лёшу будто перемкнуло. Отменив всё за два дня до назначенной даты, он поменял место и время. Теперь вместо: «с утра у меня на хате» он прислал внушительное: «в пять часов вечера в нашем баре». Как оказалось позже, он снял весь бар на вечер.
Не знаю, что волновало меня больше в тот момент, когда я зашла внутрь нашего бара-клуба: то, что у Лёши откуда-то взялись деньги на аренду всего помещения, или то, что же послужило причиной для такой вечеринки. Деньги у Лёши были, но как я знала, бронирование всего бара на ночь с пятницы на субботу не могло не обойтись в копеечку. Поэтому я сделала вывод, что у этого есть какой-то серьёзный повод. И, как подсказывала моя несуществующая интуиция, он был не очень хорошим. Не был Власов тем человеком, который обожал шумные вечеринки. А устраивать такое в свой день рождения он не стал бы даже под дулом пистолета.
Внутри была толпа народу, повергнувшая меня в лёгкий шок. Похоже, здесь были друзья Лёши, друзья друзей Лёши, знакомые друзей Лёши и знакомые знакомых Лёши. Человек сто пятьдесят, если не больше. В баре сегодня работал тот самый блондинчик – Серёжа.
Тут же подмечаю тёмную макушку Лёши, что свете прожекторов отливали бирюзовым. По-любому и цвет для сегодняшней дискотеки заказал. Пробравшись сквозь толпу, мы гордо вручили имениннику в руки чехол с гитарой и небольшой свёрточек – набор медиаторов. Стиснув меня в своих объятиях, Лёша поблагодарил за подарок, не забыв пошутить на тему того, что теперь я младше его почти на пять лет. И, еле различным в шуме клуба шёпотом, сказал, что рад за нас. Тем не менее от меня не ускользнула грусть, что промелькнула в его взгляде. Однако в следующую же секунду, будто опомнившись, он ещё раз поблагодарил нас, а после, по-дружески улыбнувшись Лизе, растворился со своим подарком в толпе. На свой вопросительный взгляд я получила лишь хитрую улыбку.
Следующие полтора часа я провела в, можно сказать, адских муках. Раствориться в весёлой атмосфере мне не удалось.
Вот вроде бы, работаю здесь же, должна быть привыкшей ко всем этим вспышкам и громкой музыке. Но дело было в том, что я работала здесь, а не приходила чтобы отдохнуть. Бывало и такое, но с периодичностью раз в год, если не больше. И, находясь по другую сторону барикады – в моём случае барной стойки, – я не сильно обращала на всё это внимание. Просто выполняла свои заказы, а весь шум и гам был на заднем фоне. Сейчас же я не могла понять, как на ночных сменах мне удавалось не умирать от головной боли.
Громкая музыка противно била по ушам, отдаваясь басами где-то в горле. От двух стаканов виски, которые я выпила для расслабления, начала болеть голова и резать глаза. Второе, видимо, было также последствиями недосыпа. Прожекторы, мигающие всеми оттенками синего и голубого, побуждали меня повеситься прямо здесь. Зато толпа шумного народу напротив, ослабляла это желание. Но взамен появлялось другое – желание убивать.
Все как-то странно дёргаются, – хотя в народе это называют танцами, – толкаются, срывают голоса под известные песни и вливают в себя как можно больше алкоголя. Не сказать, что я не приветствовала такой вид отдыха, но сейчас я бы предпочла оказаться в своей кровати, желательно с Лизой под боком.
— Смотрю, тебе здесь не нравится, — из ниоткуда появившийся Лёша поначалу напугал меня, ибо изначально я не заметила его.
— Да не то чтобы не нравится, — хоть у меня и было плохое настроение, но портить его ещё и Лёше в день рождения я не желала. — Просто...
— Просто это не твоё, — подытожил он мои слова, не давая продолжить. — Знаю, ты бы предпочла этому всему уютные посиделки с чашкой чая, или, если всё уж очень плохо, с банкой ванильного мороженного в руках, — на лице появляется лёгкая улыбка, а внутри разливается тепло от осознания того, что у меня есть настолько понимающий друг. — Ну и с Лизой в обнимку, естественно.
— Ты! — кинувшись было на него с кулаками, резко останавливаюсь, видя, что на меня не обращают никакого внимания. — Что-то...
— Везёт тебе, на самом деле, — замечаю, как он сжимает губы. — Мы вот с Лерой недавно поговорили, — от того, с какой тоской были сказаны последние слова, сердце непроизвольно сжимается.
— Лёш? — не умею я поддерживать людей, поэтому, дабы сделать хоть что-то, кладу руку ему на плечо, ободряюще сжимая.
— Она послала меня. Вот прям послала. И сказала, что не хочет видеть. Знаю, такое было до, но теперь это точно конец, — хоть я и знала, что рано или поздно этот момент должен был наступить, сейчас мне хотелось заплакать от подавленного вида Лёши. И как можно более изощрённее убить Леру . О том, что последняя мысль возникла в следствии нахлынувших эмоций я решила подумать уже завтра. — Ир, она переезжает в Новосибирск, — от боли, скрываемой в его голосе меня передёргивает. Так, что я даже не обращаю внимание на нелюбимое прозвище.
— Как это произошло? — говорю как можно осторожнее и тише, боясь задеть его за живое. Весь шум людей и громкая музыка резко отходят на второй план.
— Я... мы были у неё дома, долгая история, но я просто помогал ей с собакой. Что-то там случилось с Рексом, шмель или оса на прогулке укусила, не знаю. Ну и она, перепугавшись, позвонила мне и попросила помочь. Мы отвезли его к ветеринару, а потом, когда уже вернулись домой, я... я облажался, — он запустил руку себе в волосы, взлохмачивая их. — Я поцеловал её. И знаешь, я готов поклясться, что она хотела ответить. Хотела. А потом оттолкнула меня, сказав, что я идиот, который не может отпустить прошлое, — от безнадёжности в голосе я не выдерживаю и подаюсь вперёд, обнимая его. — Я и правда идиот? — почувствовав как Лёша расслабился и обнял меня в ответ, успокаиваюсь.
— Только если слегка, — на лице появляется улыбка, когда я слышу фырканье с его стороны. Она становится лишь шире, когда я понимаю, как наши объятия выглядят со стороны. Лёша, чуть ли не под метр девяносто, и я, едва дотягивающая до ста семидесяти. — Но ты не виноват, что продолжал любить её. Просто... боже, да я и сама так долго была в ситуации чем-то похожей. Возможно, ты просто держался за прошлое, но такой грубости ты уж точно не заслуживаешь.
— Спасибо, что назвала идиотом, — слегка отстранив меня от себя, вижу, что на лице Лёши расцветает улыбка, всё ещё скрашиваемая лёгкой тоской. Его взгляд перемещается куда-то мне за спину. — А я смотрю, Лиза времени не теряет.
Резко обернувшись назад, перед моими глазами предстаёт следующая картина: Лиза, сидящая за барной стойкой и мирно пьющая коктейль, – пина коладу, это я смогла определить безошибочно, – и Сережа, что ошивался рядом и мило рассказывал ей о чём-то.
Меня в мгновения ока окутало раздражение, что на самом деле было порождением ревности, однако этого я признавать не хотела. То ли дело было в рассказе Лёши, что одновременно расстроил и разозлил меня; то ли в давящей атмосфере клуба и веселья вокруг; то ли в том, что я вспоминала все наши с Женей встречи за этой барной стойкой, когда я готовила ей очередной коктейль. И ревновала. Видеть, как на моём месте оказался какой-то там Серёжа, что сейчас рассказывал ей некую дребедень, было невыносимо. Мне хотелось придушить этого бармена собственными руками, лишь бы встать на его место и приготовить коктейль для Лизы. Лишь бы её улыбка и заинтересованность были направлены на меня. Лишь бы эти наши отношения, зародившееся благодаря коктейлям и бару, никто не смог осквернить. И плевать я в тот момент хотела на то, что из всей толпы народу в этом помещении Серёжу интересовал разве что Лёша.
В порыве чувств не успеваю заметить, как подхожу к бару, оказываясь возле Лизы. Кажется, секунд тридцать назад, когда я ещё была возле Лёши, он пытался успокоить меня, говоря, что просто пошутил, но, как понятно, у него ничего не вышло. Я и сама осознавала, что веду себя глупо, но ничего поделать не могла. Мне просто было обидно видеть кого-то другого на том месте, где когда-то была я.
Лиза тут же обернулась назад, удивлённо смотря на меня. Недоумение на её лице было вызвано вовсе не количеством выпитого алкоголя, а моим внезапным появлением и внешним видом. А выглядела я сейчас не лучшим образом. Судя по эмоциям, что бушевали внутри, было удивительно, как на моём лице ещё не появился злобный оскал. Нахмуренные брови и убийственный взгляд, направленный на Серёжу, что уже успел ретироваться в противоположную сторону, – то, чем я сейчас могла похвастаться.
Заметив мой взгляд и то, куда он был направлен, Лиза постаралась отвлечь всё внимание на себя. Встав из-за стойки и подойдя ближе, она положила руки мне на шею, ласково обнимая. Теперь наши лица находились довольно близко друг к другу.
— Слушай, я тут подумала...
— Ты успевала думать? Я думала ты была полностью увлечена разговором с этим, — замолкаю, не желая оскорблять Серёжу. Бушующие эмоции успокаиваются, возвращая здравый рассудок.
— Ты ревнуешь? — воспользовавшись заминкой, она запускает руку мне в волосы, растрёпывая их. Знает, как сильно я успела полюбить это. — Не думала, что смогу вызвать у тебя такие чувства, — её спокойная улыбка, пальцы, что едва ощутимо поглаживали кожу головы и нежный взгляд заставляли меня практически полностью успокоиться.
С помощью Лизы я вмиг почувствовала себя как дома. Весь шум, толпа людей и вся эта суматоха резко отошли на второй план. Благодаря ей я смогла почувствовать умиротворение и то, чего мне так сильно не хватало в последние несколько часов. То, что я была не одна.
— Так вот, я уже давно думаю предложить тебе кое-что, — она закусывает губу, сдерживая хитрую ухмылку. — Что насчёт того, чтобы ты...
— Простите, но вы оставили свой коктейль, — всё спокойствие, которое так отчаянно пыталась вызвать во мне Лиза, как рукой снимает из-за долбанного Серёжи. Единственное, чего я хотела в этот момент, так это доказать, что он не имеет никакого права готовить ей коктейли, не говоря уже о том, чтобы нарушать столь интимный момент. В один момент я резко превратилась в ревнующую собственницу.
Будучи подвластной алкоголю и эмоциям я не подумала, что сделала дальше. Толкнув Лизу в грудь, вжимаю её в барную стойку требовательно целуя. Я не думала о том, чем это могло обернуться. Поцеловав её на глазах у людей я не беспокоилась о последствиях. Даже не думала о том, что, фактически, могла испортить вечеринку Лёше. Как ни крути, но это был не гей-клуб.
Однако в тот момент меня волновали лишь губы Лизы. Поначалу, плотно сжав их, она попыталась оттолкнуть меня, явно не желая являть всему миру наши отношения. Но уже через пару секунд, сдавшись под моим напором, она ответила на поцелуй, блаженно прикрывая глаза.
Руки оказались на её талии, в то время как бёдрами я всё сильнее вжимала её в барную стойку. Движения наших губ становились всё более нетерпиливыми, и в тот момент, когда я провела языком по её нижней губе, услышала в ответ тихое постанывание. Тогда мне окончательно сорвало крышу.
***
Я не помню, как мы добрались до квартиры Лизы. Кажется, заказали такси, и всю дорогу целовались. Точнее это я постоянно целовала Лизу, не давая той передохнуть и минуты. И с каждым разом поцелуи становились всё более опьяняющими. Мои руки покоились на талии Лизы, легонько сжимая её в особенно жаркие моменты. Например как в тот, когда я прикусила её нижнюю губу. С уст Лизы сорвался стон удовольствия, который был отчётливо слышен даже сквозь поцелуй. По моему телу прошлась волна возбуждения, смешанная с мурашками, вызванными её прикосновениями к шее. Не знаю, как водитель не высадил нас прямо посреди дороги. Повезло, что это была женщина, которую после долгого рабочего дня не интересовало уже ничего, кроме здорового сна. Чувствуя себя неловко, я заплатила двойную сумму, стараясь загладить вину. Однако по выходу из машины вся неловкость вдруг куда-то улетучилась.
Едва переступив порог квартиры, я вновь прижала Лизу к стене, стараясь сократить её движения до минимума. Будто бы она могла или хотела сопротивляться. По-прежнему обнимая её за талию, не решаюсь зайти дальше. Как бы сильно я сейчас не хотела её, но всё-таки здоровый рассудок ещё не окончательно покинул меня.
Сумев оторваться от Лизы, я заглядываю ей в глаза, стараясь прочитать ответ на свой вопрос. От желания радужки успели потемнеть, а в мраке коридора, куда не доставал даже уличный свет, казались тёмно-зелёными. Будто оливковый сад в одно мгновение стал сосновым бором, окунувшимся в ночную тьму. В глубине её глаз плескалось волнение, что она старалась подавлять.
Поцеловав её более медленно, не тороплюсь, желая насладиться всей сладостью момента. Чувствуя улыбку Лизы и то, что она со всем желанием отвечает мне, наконец решаюсь. Мои руки тут же соскальзывают с её талии. Притянув её ближе, слегка приподнимаю, снова прижимая к стене. Такие действия заставляют Лизу удивлённо выдохнуть, распахнув глаза. Пока я удерживала её на весу, её ноги обвились вокруг моей талии, сцепляясь где-то на пояснице. Ничтожное расстояние между нами, что было до, теперь и вовсе отсутствовало.
Отодвинув меня за плечи, Лиза разрывает поцелуй с характерным звуком. От потери контакта я резко открываю глаза, невольно сжимая руки на её бёдрах. На лице красовалась ехидная улыбка, в то время как руки безо всякого стеснения запутались в моих волосах, взъерошивая и без того растрёпанные локоны.
— И когда ты стала такой сильной? — скулы сводит от довольной улыбки, а я наконец замечаю румянец на щеках Лизы. Хотя он был вызван её разпалившимся желанием, нежели стеснением, не могу не отметить, что так она выглядела чертовски милой и невинной.
— Семь лет к этому готовилась, — поцеловав её улыбку, теперь уже отчётливо слышу, как она прижимается ещё ближе.
Подхватив её покрепче, разворачиваюсь, направляясь в спальню. Будучи увлечённой Лизой и её губами, мне чудом удаётся ни во что не врезаться и успешно добраться до комнаты.
Добравшись до кровати, я аккуратно опускаю Лизу на неё, чувствуя, что руки успели заметно подустать. Я смогла поднять её, но тем не менее моих сил не хватило бы надолго.
Оказавшись на подушках, Лиза с наслаждением потягивается, устраиваясь поудобнее. Я же всё ещё сижу на краю кровати, наблюдая за ней.
Глаза, что были прикрыты, распахиваются, стоит ей осознать, что мои прикосновения куда-то пропали. Взглянув на меня, она выбивает последние сомнения, побуждая к действиям.
Действуя слегка неуверенно, я оказываюсь сверху, седлая её бёдра. Руки Лизы тянутся ко мне, желая обнять. Подавшись внутреннему порыву, я перехватываю её запястья, прижимая их к изголовью кровати. В то время как на моих губах расцветает довольная улыбка, которую не удаётся упрятать, глаза Лизы выражают искреннее недоумение. Видимо, она всё ещё считала себя главной, хоть и дала мне возможность побыть у руля.
Кусая губы оглядываю её тело, наслаждаясь видом. Внутри меня всё ещё осталась частичка неуверенности, которую я упорно старалась подавить. Посмотрев на Лизу, вижу, как вожделение на её лице смешалось с неподдельным интересом, по губам блуждала довольная улыбка, а глаза со всей любовью глядели на меня, как бы давая понять, что происходящее ей нравится. Лёгкий кивок побуждает меня к действию.
Оперевшись на левую руку, я всё также держу её запястья над головой. Коротко поцеловав Лизу в уголок губ, осознаю, что мне не терпится перейти дальше. Проведя губами по линии челюсти, ухожу поцелуями к уху, ощущая, как она напряглась. Видя, в каком состоянии сейчас находится Лиза, понимаю, что смысла удерживать её нет. Отпустив запястья, кладу руку ей на живот.
Легонько прикусив мочку, тут же слышу тихий всхлип. Оставляя поцелуи на линии волос, опускаюсь ниже, к шее. Кинув взгляд на Лизу, замечаю, что та с силой кусает губы. Секундное разочарование сменяется предвкушением.
Медлю ещё немного, пока Лиза начинает ёрзать по кровати, не понимая, куда делись прикосновения моих губ.
— Ир... — едва она начинает говорить, как я тут же припадаю губами к её шее.
Тут же слышу бесстыдный стон в ответ на свои действия, а её тело выгибается мне на встречу. Довольно улыбнувшись, я продолжаю мучать её шею. Оставляя на ней десятки поцелуев, иногда прикусываю кожу, запоминая, в какие именно моменты Лизе приятнее всего. Специально обходя мимо бьющуюся венку, чувствую её руку на затылке. Путая волосы пальцами, сжимает их у корней, прижимая меня ближе. Вторая ладонь оказывается у меня на плече, впиваясь в него короткостриженными ногтями.
Вдоволь насладившись шеей, вновь накрываю её губы. С каждой секундой поцелуй становится всё более страстным и горячим, а мы соревнуемся за лидерство. Лиза отдаёт власть в мои руки, чувствую, как внизу живота все налилось свинцовой тяжестью и болезненно, но в тоже время приятно ныло.
Привстав, меняю позу, так что я теперь нависаю над ней. Воспользовавшись ситуацией Лиза закидывает бёдра мне на талию, стараясь прижаться ближе. Я в ответ лишь сильнее вжимаю её в кровать.
Под моими настойчивыми пальцами пуговицы на её рубашке расстёгивались одна за другой. Лиза замерла, тяжело дыша в ожидании желанного прикосновения к обнажённой коже. Благодаря прохладе, попадающей сквозь открытое окно, её тело покрылось мурашками, причиной которых также была и я. Пробираясь под хлопковую ткань, холодный ночной воздух смешивался с прикосновениями моих пальцев, заставляя Лизу ластиться им навстречу.
Невесомо касаясь кончиками пальцев рёбер, аккуратно обвожу их пальцами, следя за эмоциями на лице Лизы. Закушенная губа и прикрытые глаза говорили о том, что происходящее ей очень нравилось. Во мне появляется желание поцеловать её, однако я упорно его подавляю, желая сорвать с её губ хотя бы один полноценный стон.
Когда пальцы доходят до кромки её топа, до ушей доносится судорожный вздох. Понимая, что действую правильно, берусь за края топа, намереваясь снять его. В этот момент на её губах появляется подбадривающая улыбка.
Из-за волнения снять его мне удаётся не с первого раза, из-за чего приходится сменить позицию, вновь садясь ей на бёдра. Приподняв голову, я наконец обращаю всё своё внимание на Лизу. В полумраке комнаты от моего взгляда не ускользает то, как она дышит через раз, блаженно прикрыв глаза.
Наконец сняв топ, отнимаю от неё руки, замерев в нерешительности. Только сейчас до меня доходит осознание, что инициатором всего произошедшего была я. Вся страсть вдруг куда-то исчезает, а внутри нарастает волнение и страх. Дыхание перехватывает, но на этот раз это не является заслугой страсти.
— Лиза? — её взгляд мгновенно успокаивает меня. В нём читается любовь и поддержка. — Я не... не умею дальше.
Приняв сидячее положение, она кладёт руку мне на плечо, второй в это время придерживая топ. Вижу, как на её лице появляется ухмылка, однако она является вовсе не насмехающейся, а наоборот, поддерживающей.
— Никогда не поверю, что твои фантазии не заходили дальше этого момента, — она не стеснялась говорить прямо, заставляя меня краснеть. — Так ведь?
— Угу, — под её пристальным взглядом я робею лишь сильнее. Кажется, весь алкоголь наконец выветрился. — Но фантазии это ведь не жизнь, — еле слышный шёпот кажется оглушающим во внезапно сузившемся пространстве комнаты. Страх перед скорой близостью никак не отступал.
— И что же в твоих фантазиях следовало за тем, как я оставалась полуголой? — в голове тут же мелькают тысячи, если не десятки тысяч возможных сценариев. Сейчас было особенно стыдно признать, что я не раз представляла Лизу во всевозможных позах и местах. Перед глазами отчётливо всплыл один сценарий. — О чём ты думаешь? Ты ведь сейчас фантазировала о чём-то?
— Ни о чём не думаю! — возглас выходит похожим на ответ ребёнка, что нашкодил, а теперь отрицает свою причастность.
В следующую секунду слышится лёгкий смех, что слегка разряжает обстановку вокруг. Устроив руку у меня на талии, Лиза тут же меняет нас местами. От столь резких движений топ чуть было не выпал из рук Лизы, которая прикрывала им грудь. Быстрым движениям хватаюсь за него, удерживая его на месте. Только после я понимаю, что в буквальном смысле сжимаю её грудь в своих руках.
— Смелее, малышка, — на её лице была широкая улыбка, а в глазах виднелись ещё не до конца исчезнувшие смешинки.
Опустив голову вниз, прячу лицо за непослушными волосами, но ладоней так и не отнимаю. Свободной рукой она заправляет мне их за ухо. Нарошно задерживаясь пальцами на чувствительном участке коже, заставляет меня подаваться навстречу прикосновениям.
Терпения Лизы хватает надолго. По истечению пары минут я всё также не двигаюсь, в то время как она продолжает гладить мою кожу, касаясь пальцами области шеи и за ухом.
Вдохнув побольше воздуха, задерживаю дыхание. Подцепив за край ткани, убираю его с тела Лизы, отбрасывая в сторону.
Интерес во мне побеждает смущение, поэтому я поднимаю взгляд, рассматривая её из-под ресниц. В свете ночных фонарей, что проникал сквозь занавески, её тело выглядело особенно прекрасно. Ключицы сейчас казались особенно острыми, а пышная грудь и подтянутый живот вызывали во мне желание вновь прикоснуться к ней. Обнажённая кожа в свете луны казалась фарфоровой.
Следующие действия Лизы приводят меня в лёгкий шок. Подцепив края футболки, она стягивает её с меня и отбрасывает куда-то в сторону. Туда же отправляется и мой бюсгалтер.
— Теперь мы на равных, — рассматривает моё тело, довольно закусывая губу.
Лиза тут же припадает к моим ключицам, оставляя там россыпи поцелуев. Кажется, будто её губы проходятся по всем участкам кожи, куда только можно достать. Зная мои чувствительные места, она умело пользовалась этим, специально мучая.
Спустившись поцелуями к низу живота, расстёгивает на мне джинсы, после чего они отправляются вслед за другой одеждой. Поднявшись к лицу, накрывает мои губы своими, стараясь передать через этот поцелуй всю свою любовь и нежность. Её пальцы на внутренней стороне бедра заставляют меня млеть от приятных ощущений.
— Ты уверена? — смотрит прямо в глаза, следя за эмоциями на моём лице. Пальцы оказываются ближе к ткани белья, вынуждая меня облизывать губы. — Мы можем остановиться...
— Ты серьёзно? — от накопившегося возбуждения я перестаю контролировать себя, начиная говорит первое, что приходит на ум. — Остановиться, когда я уже лежу под тобой голой с раздвинутыми ногами?
— Ещё не полностью голой, — от этого «ещё» живот сводит новым спазмом. Лиза лукаво улыбается, подцепляя пальцами резинку от трусов.
Отпуская ткань белья, ведёт кончиками пальцев по низу живота, опускаясь к промежности. Не сумев сдержать вздоха, тут же замечаю, как расширяются Лизины зрачки.
— Такая влажная, — смотря мне прямо в глаза, надавливает на ткань белья, срывая с моих губ первый полноценный стон. — Нравится? — ответом ей служит судорожный кивок и сбившееся дыхание.
Лаская меня через ткань, Лиза изредка надавливала большим пальцем на клитор, заставляя меня выгибаться дугой ей навстречу. Не зная, куда деть руки, закидываю их ей на шею, стараясь оказаться ближе.
— Не бойся, — шёпот на ушко, после которого она лишает меня последнего предмета одежды.
Уткнувшись носом Лизе в плечо, чувствую, как к щекам приливает кровь. До этого, будучи поглощённый процессом, я не обращала внимание на свой внешний вид. Сейчас же казалось, что от стыда я готова была провалиться сквозь землю.
Её пальцы впервые дотронулись до меня безо всяких преград, собирая влагу. Поцеловав меня, одновременно с этим Лиза невесомо касается большим пальцем клитора. Бесстыдно застонав ей прямо в губы, я резко отстраняюсь, падая на подушки.
— Ты такая милая, когда стесняешься. Даже сейчас, — начиная целовать мою шею, не прекращает осторожно двигать рукой.
Спустя каких-то пару минут, когда я уже не сдерживала стонов, подаваясь навстречу её прикосновениям, Лиза стала медленно спускаться губами ниже.
Стыдливо прикрываю глаза, когда её горячее дыхание опаляет внутреннюю сторону бедра.
— Просто наслаждайся.
Поцеловав лобковую кость, спускается ниже. От первого прикосновения её языка меня накрывает неведомая волна удовольствия, что отдаётся мурашками по всему телу.
Касаясь кончиком языка клитора, опускается ниже, к самому лону. На мгновение замерев, приставляет палец ко входу. Плавно введя его внутрь, поглаживает стенки влагалища, позволяя мне привыкнуть к новым ощущениям.
Помедлив с ещё пару секунд, вынимает палец, после медленно входя до упора. Чередуя движения рукой с прикосновения языка и мягкими поцелуями, Лиза доводила меня до исступления, заставляя метаться по кровати. Сладость, такая мягкая и приятная, приобрела пьянящий оттенок и в мгновение отключила разум. Всё, что я сейчас могла почувствовать, так это прикосновения между ног, что отдавались приятной тяжестью в животе и мурашками по коже.
С каждым движением её рук и губ я чувствовала, что становлюсь всё ближе к разрядке. Уже даже не пытаясь сдержать стонов, я полностью отдалась во власть её рук, наслаждаясь ощущениями и двигая бёдрами навстречу. Через несколько движений всё моё тело напряглось в последний раз, подаваясь ей навстречу.
Вздрогнув всем телом, полностью расслабляюсь, окунаясь в блаженную негу. С губ срывается последний сиплый стон.
Почти сразу же губы Лизы накрывают мои в медленном поцелуе, с помощью которого она делает этот момент ещё более приятным.
Прикрыв глаза от удовольствия, слышу шорох, после которого кровать рядом со мной прогибается. Сейчас у меня не было сил двинуть даже пальцем, хотелось просто лежать и наслаждаться приятными покалывания внизу живота.
Почувствовав тепло рук, обнимающих за талию, во мне наконец просыпается совесть.
— Лиза? — повернув голову в сторону, встречаюсь с её довольными глазами, что сопровождала точно такая же улыбка. — А ты...
— Не торопись, — наклонившись к самому уху, возбуждающим шёпотом произносит: — В конце концов, у нас вся ночь впереди, — от её слов меня накрывает новая волна желания.
Лиза смотрит на меня, задавая немой вопрос: «можно?». Получив утвердительный кивок, она расстёгивает пояс своих брюк. Взяв мою ладонь в свою, заводит её под пояс штанов.
Поняв её намёки, дальше двигаюсь самостоятельно. Накрыв промежность ладонью, касаюсь её пальцами, улавливая все её движения.
Ещё немного помучав Лизу едва ощутимыми касаниями, отодвигаю край белья в сторону, сразу же чувствуя влагу на кончиках. От осознания, что я не одна здесь умирала от желания, приятно отдаёт внутри. Несмело двигая рукой, аккуратно касаюсь её плоти. Замечая, что она дёргает бёдрами мне навстречу, плавно ввожу один палец.
Сменив позу, она садится мне на бёдра, опираясь руками мне на живот. Моя ладонь всё также находится в её штанах, а пальцы ласкают нежную плоть. Видя, как она хмурит брови и кусает губы, медленно двигаю пальцами, надеясь не испортить момент.
Неспешно двигая рукой, слегка сгибаю палец, касаясь передней стенки влагалища. Опыта в сексе у меня не было совсем, зато был опыт в чтении фанфиков, из которых я смогла узнать много интересного.
— Малышка, — слегка ускоряю движения руки, — чем больше, тем лучше.
Сразу же поняв о чём идёт речь, ввожу в неё второй палец, а следом сразу и третий. Сжав губы в тонкую полоску, Лиза пыталась сдерживать себя.
Решив, что так дело не пойдёт, припадаю губами к её груди, неумело лаская её. Оставляя поцелуи по всей её коже, чувствую, как она сжимает мои пальцы внутри. Мои догадки подтверждаются, когда по истечению пары мгновений Лиза начинает двигать бёдрами быстрее.
— М-м-м, — уперев руки в матрац по обе стороны от моего тела, Лиза наклоняется ниже, устраивая голову у меня на плече. — Малышка, пожалуйста.
Лиза замирает, блаженно прикрыв глаза. Ощущаю, как её мышцы сокращаются в последний раз, а после мои пальцы окутывает тёплая влага.
Оставив ещё пару поцелуев у неё на груди, осторожно вынимаю пальцы. Не зная, обо что их вытереть, я так и замираю с поднятой кистью.
Ложась рядом со мной, Лиза видит моё замешательство. На её лице появляется улыбка, а после, недолго думая, она берёт меня за запястье, облизывая пальцы. Собрав с них всю собственную влагу, в следующую секунду целует меня. Её губы отдают едва ощутимым солоноватым привкусом.
Минутами ранее это могло бы возбудить меня, однако сейчас хватает сил лишь на слабую улыбку.
— Иди сюда, — кивает на место рядом с собой.
Придвинувшись вплотную, устраиваю голову у неё на груди, с наслаждением прикрывая глаза. Лизины пальцы вновь запутываются в моих волосах, массируя кожу. Сейчас мне хотелось раствориться в этом мгновении и в ней самой.
По истечению десятка минут мы всё также лежим не двигаясь, опасаясь нарушить всю близость момента. Между нами стояла тишина, пока каждая думала о своём. Но эта тишина была комфортной, доверительной. В этой тишине можно было услышать гораздо больше, чем в комплиментах и признаниях в любви. В эти секунды, водя подушечками пальцев по её животу, я чувствовала себя самой счастливой.
Вдруг я вспоминаю, что именно привело к событиям часовой давности. В голове всплывает момент из бара.
— А что ты тогда хотела сказать? — подорвавшись на месте, заставляю Женю удивлённо посмотреть на меня. — Ну тогда, в баре. Перед тем как я поцеловала тебя...
— Ты хотела сказать: «вжала тебя в барную стойку и поцеловала на глазах у всех»? — даже будучи усталой, в ней остаются силы для подколов.
— Да, — перед глазами сразу же всплывает картинка описанного ею момента, но я тут же прогоняю навождение. — И не говори так, будто тебе не понравилось, — во мне вдруг появляется желание спорить.
— Ну... сейчас не совсем подходящий момент, но я уже давно думаю об одной вещи, — делает театральную паузу. — Ты не хочешь заново поступить на ветеринара? — внимательно всматривается в мои черты лица. — Документы ещё принимают, а мой папа может помочь с этим. У него много знакомых в медицинских универах, договорится, и ты поступишь в лучший, — с каждым словом её тон становился всё более и более неуверенным. — У нас есть один неплохой, да и в соседнем городе тоже...
— Но я ведь, — запинаюсь, охваченная стеснением, — мне ведь нужно работать...
— Стипендия? И у тебя есть я. На Багамы отвезти не обещаю, но прокормить сумею.
— А твой отец? Он ведь... ну, с чего бы ему помогать?
— Он с удовольствием поможет талантливому человеку, — ехидная улыбка, которую я так успела полюбить за последние недели, — но, в первую очередь, моей будущей невесте, — от её слов что-то приятно сжимается в груди.
На пару секунд я замираю, сжимая губы. Со стороны могло показаться, будто во мне идёт борьба, но на самом деле я уже всё решила и пыталась растянуть момент, скрывая свою улыбку.
— Лизка! — кинувшись на неё с объятиями, я едва ли не душу её. — Спасибо, я правда... я... — в горле встаёт ком, а глаза начинает щипать от счастья. — Спасибо, — уткнувшись носом ей в плечо, чувствую прохладные прикосновения ладоней к спине.
По моему телу разливается истома, от которой я с блаженством прикрываю глаза, начиная проваливаться в сон. На задворках сознания крутится вопрос и, уже будучи на пороге сна, я задаю его.
— А твои родители знают обо мне? — голос выходит тихим и хриплым.
На следующие пару минут в комнате воцаряется тишина, нарушаемая лишь звуками нашего дыхания и шумом редко проезжающих машин за окном. Когда я успеваю подумать, что Лиза уже спит, она наконец отвечает.
— Знают. И обо мне знают, ещё с тех пор, как я в 19 лет сказали им, что люблю девушек.
Не знаю, чем было вызвано её признание, но от него на лице появляется улыбка. Начиная прокручивать моменты произошедших сегодня событий, всё больше и больше проваливаясь в сон. Через продолжительный отрезок времени, когда я уже находилась в полудрёме, до моего слуха донеслось тихое: «Я люблю тебя».
Промычав что-то нечленораздельное, в ответ от Жени получаю лишь фырканье.
— Спи, малышка, — поцелуй в макушку был последним, что я запомнила перед тем как уснуть.
                            Конец!