Στην αφθαρσία

И прошептал демон «Our Father»

-Если это какая-то игра, когда ты без сознания, а я тщетно пытаюсь привести тебя в чувство, то это хуевая игра! – эмоционально кричал демон.

Игра. Философы утверждают, что игра - особое смещение духовного и телесного, реального и нереального. В таком разе, мое нахождение в Аду действительно можно назвать игрой.

Или все же нельзя? Ведь цель играющего - не достижение результата, а во много большем, сам процесс, радость от действа. Посему нет. Игрой назвать то, через что я проходила, было невозможным.

-Снова… Переломана каждая косточка… - прохрипела я. – Оставь меня. На пару минут. Я должна… Привыкнуть.

-Да, позагорай. Времени полным-полно. – голос Данага был полон пессимизма и усталости. – Тоже полежу рядом. Чувствую себя не лучше. Клятый Коцит.

Я смирилась с болью. Хоть и не привыкла. Привыкнуть к ней невозможно. Но я больше не злилась. Не злилась на нее. Или же на злость не осталось сил. Едва ли и вовсе осталось на что-либо.

По прошествии какого-то времени мое тело снова адаптировалось к условиям. Конечно, адаптировалось, как и прежде, минимально: мне не хватало воздуха, движения вызывали острую боль. Но я все же смогла открыть глаза и встать на ноги.

Оглянулась. Мы находились на бескрайной равнине под леденящим ветром. Пространство было сплошь усеяно углями и сланцем, среди которых высились холмы серы и зловеще шипели раскаленные острова железной руды. Металл плавился сам собою и незримой силой стекал вверх, образуя слитки в человеческий рост, через которые неведомым образом струилось ярко–красное адское пламя.

-Пейзаж поражает убогим однообразием. – мрачно прошептала я.

Демон подвелся на ноги и осмотрелся. Я не могла даже представить, каким был мой взгляд, но его… Нес ненависть. Ненависть к родным пейзажам. Либо к обстоятельствам.

-Нужно спешить.

-Куда же? – сумасшедше улыбнулась я. – У нас, если не ошибаюсь, нет определенной точки прибытия.

-Куда-то! – психанул он и подошел ко мне.

Движения его были подобны порывам ветра, они создавали впечатление колебания почвы. И даже малейший поворот головы выглядел могуче, словно содержал в себе силу, способную убить.