Στην αφθαρσία

Данаг горел, Ата трахалась с Люцифером

♡ напоминание о важности комментариев, как бы невзначай выделенное жирным ♡

***

Я разразилась громким истерическим смехом, из глаз почти сразу потекли слезы. Все в комнате замерли, точно овитые паутиной, их растерянные и в то же время негодующие взгляды зацепились за мое лицо.

-Поглядите, окончательно спятила. Зовите экзорциста. – фыркнул Самиро.

-Умолкни. – мрачно предостерег Данаг.

-Ведет себя, словно псих, она, а отчитывают все еще меня, что за несправедливость!

-Да заткнись. – шикнула Тэмми.

Она подошла ко мне так осторожно, словно я была неразорвавшимся снарядом. Взяла за руку и обеспокоенно заглянула в мокрые глаза.

-Рене, милая... скажи мне, что ты в порядке.

-Не волнуйтесь, не свихнулась. Пока что. Посмеяться уже нельзя, черти что. – недовольно цокнула я.

Данаг и Тэмми продолжали смотреть на меня с тревогой. А после моих слов – и с недоверием.

-Откуда смех? – промямлила подруга. – Мы же твою судьбу решаем.

-Тэмми, да какая судьба? – мое лицо резко сделалось серьезным. – Об ангелах говоришь, о каком-то выходе. Зачем ты так со мной?.. Я не хочу верить, что у меня есть шанс спастись.

-Почему? – она почти не дышала; застыла немигающим распахнутым взглядом на моих глазах.

-Потому что я умру на месте в тот самый момент, как пойму, что оказалась обманута. Собой и миром. Не хочу надеяться... не хочу. – я вдруг, не контролируя себя, замотала головой. – Будет слишком больно. Будет... будет... выхода быть не может, это же... это же Ад... какой выход?.. Нет, Люцифер не... он не позволит. Не позво...

Я едва не свалилась со стула от той оглушительной затрещины, которой меня без предупреждения наградили. Голова пошла кругом, в ушах зашумело. Резкая боль пронзила бок, в который когтями и клыками вцепился Ксипил в стремлении удержаться и не упасть.

-Перестала. Сейчас же. – прошипела Тэмми. – Ты сейчас десять секунд подышишь, и немедленно прийдешь в себя, усекла?

Я схватилась за спинку стула, восстанавливая дыхание, и на миг закрыла глаза. Вознадеялась исчезнуть, попросту раствориться в воздухе. Или пене морской. Выбор Андерсенской русалочки казался мне теперь предельно понятным, даже очевидным. Ее действия были рождены не одним лишь решением пожертвовать своей жизнью ради спасения любимого. Они также – следствие того, какую страшную боль она пережила. Эта боль ощущается как швея, что вспарывает тебя, а затем зашивает в искареженные позы. Снова и снова. Она не оставляет желания жить дальше.