Мы приехали совсем недавно, а Юнги уже пора уезжать. Они с папой должны отправиться в тур по колледжам, и после он не вернется в Казенс, а поедет сразу домой. Подразумевалось, что он будет готовиться к вступительным экзаменам, но наверняка он будет проводить время со своей новой подружкой.
Я зашла к брату в комнату, чтобы понаблюдать за тем, как он собирается. Он не брал с собой много вещей, и весь его багаж поместился в одну спортивную сумку. Мне стало грустно оттого, что он уезжает. Без Юнги все выйдет из-под контроля – он всегда был буфером, всегда напоминал о том, что ничего не изменилось, что все как прежде. Потому что сам Юнги совершенно не меняется. Он был и остается противным невыносимым старшим братом, моим проклятием… Он словно наше старое фланелевое одеяло, пахнущее мокрой псиной, – вонючее, успокаивающее и являющееся частичкой моего существования. С ним здесь сохранялся баланс – трое против одного, мальчики против девочек.
– Хочется, чтобы ты остался, – сказала я, подтягивая колени к груди.
– Мы увидимся через месяц, – напомнил он.
– Через полтора, – угрюмо поправила я. – Ты в курсе, что пропустишь мой день рождения?
– Я подарю тебе подарок, когда ты вернешься домой.
– Это совсем не то. – Я знала, что вела себя как ребенок, но ничего не могла с этим поделать. – Но ты хотя бы отправишь мне открытку?
Юнги застегнул молнию на сумке.
– Не думаю, что у меня будет на это время, но я напишу тебе эсэмэску.
– А ты привезешь мне принстонский свитер? – Мне не терпелось надеть свитер с логотипом университета. Он словно символ, указывающий на то, что ты уже достаточно взрослый, практически студент, если еще им не являешься. Мне бы хотелось, чтобы у меня был целый шкаф таких свитеров.
– Если не забуду, – сказал он.
– Я тебе напомню, – предупредила я, – напишу тебе эсэмэску.
– Хорошо. Это будет подарок тебе на день рождения.
– Идет. – Я легла на его кровать и закинула ноги на стену. Он терпеть не мог, когда я так делала. – Возможно, я даже буду немного скучать по тебе.
– Ты будешь сохнуть по Чонгуку и вряд ли заметишь, что меня нет, – сказал он.
Я показала ему язык.
Рано утром Юнги уехал. Хосок и Чонгук отвезли его в аэропорт. Я спустилась, чтобы попрощаться, но не стала набиваться к ним, потому что прекрасно понимала, что Юнги будет против того, чтобы я с ними ехала. Он бы хотел побыть наедине с друзьями, и впервые я позволила ему это без ссор.
Обняв меня на прощание, брат снисходительно, как может только он, посмотрел на меня грустными глазами и с полуулыбкой сказал:
– Не наделай глупостей, хорошо? – Он сказал это так значительно, будто хотел донести до меня нечто важное, чего я должна была понять.
Но я не поняла и просто ответила:
– И ты береги себя, придурок.
Он вздохнул и покачал головой так, словно разговаривал с ребенком.
Я старалась не заморачиваться над его словами. В конце концов, он уезжает, и без него все будет по-другому.
– Передавай папе привет от меня, – сказала я.
Я не сразу вернулась в кровать. Я еще немного постояла на крыльце и даже пустила слезу от грусти, о чем, конечно, Юнги никогда не узнает.
Это лето могло стать для нас последним по многим причинам. Осенью Чонгук тоже уедет в колледж. Он собирается в Браун. И следующим летом он может не приехать. Скорее всего, у него будет стажировка или летняя школа, или он отправится в путешествие по Европе с новыми друзьями по общежитию. А Хосок может уехать в спортивный лагерь от футбольного клуба, о котором он постоянно говорит. Многое может измениться. Получается, что я должна попытаться взять от этого лета все, на тот случай, если подобного больше не будет. К тому же скоро мне исполнится шестнадцать – я стану старше. Не может же все оставаться, как прежде.
