Мой день рождения знаменует то, что лето подходит к концу. Это последнее, чего я летом всегда жду с нетерпением. Этим летом мне исполнялось шестнадцать. Шестнадцатый день рождения должен быть особенным, большим праздником. Чеен, например, арендовала целый зал, а ее двоюродный брат был на вечеринке диджеем. Она планировала этот праздник несколько лет и пригласила к себе на вечеринку всю школу. Все мои дни рождения здесь ничем не отличались один от другого – торт, глупые безделушки от парней в качестве подарков и посиделки с мамой и Сюзанной за просмотром всех моих детских фотографий. Каждый свой день рождения я отмечала здесь. Есть даже фото, где мама, беременная мной, сидит со стаканом холодного чая и в шляпе с широкими полями. Есть фото, где мы четверо – Чонгук, Хосок, Юнги и я – бегаем по пляжу, и на мне совершенно ничего нет, кроме бумажного праздничного колпачка. Мама не надевала мне купальник до четырех лет, она просто оставляла меня бегать, в чем родила.
Я не думала, что этот день рождения будет чем-то отличаться от других. С одной стороны, это внушало мне ощущение комфорта, но с другой – приводило в уныние. За исключением, конечно, того, что Юнги не будет рядом, и в первый раз он не попытается вместо меня задуть свечи на моем именинном торте.
Я уже знала, что родители собирались мне подарить: старую машину Юнги. Ее уже полностью отремонтировали и покрасили. Когда я вернусь домой, я получу права, и мне не придется каждый раз просить кого-нибудь меня подвезти.
Мне очень интересно, помнит ли кто-нибудь дома о том, что у меня день рождения. Кроме, конечно, Чеен. Она-то помнит, никогда не забывает. Каждый год она звонит мне ровно в 9:02 и поет «С днем рождения, тебя». Это все замечательно, но печально, что из-за того, что день рождения у меня летом, я не могу позвать к себе на вечеринку школьных друзей. И никто не привяжет шарики к моему шкафчику в школе. С одной стороны, мне все равно, а с другой – немного грустно, что у меня ничего этого нет.
Мама сказала, что я могу пригласить Кэма. Но я не стала его приглашать. Я даже не сказала ему, что у меня день рождения. Не хочу, чтобы он думал, что должен что-то для меня сделать. И, более того, я подумала, что если мы будем одни – только наша «летняя» семья – день рождения будет таким же, как и каждый год. Мне этого очень хотелось.
Когда я проснулась утром, весь дом пропах маслом и сахаром. Сюзанна испекла торт – трехслойный, розовый, с белым кантом по краям. Белой глазурью она вывела «С днем рождения, Лалис!» и зажгла свечи. Когда я спустилась, они с мамой запели, и Сюзанна замахала мальчикам, чтобы те тоже к ним присоединялись. Те присоединились, но запели фальшиво и противно.
– Лиса, загадай желание, – сказала мама.
Я стояла в пижаме и не переставая улыбалась. Прошлые четыре дня рождения я загадывала одно и то же. Но на этот раз должно быть что-то новенькое. Я посмотрела на огоньки, закрыла глаза и дунула.
– Открой сначала мой подарок, – поспешила Сюзанна. Она протянула мне коробочку, завернутую в розовую бумагу.
Мама вопросительно посмотрела на нее.
– Что это, Бек?
Сюзанна загадочно улыбнулась и погладила меня по руке.
– Зайка, открывай.
Я разорвала бумагу и открыла коробочку. Там было ожерелье – нить крошечных кремово-белых жемчужин с блестящим золотым фермуаром. На вид оно разительно отличалось от тех, какие можно купить в наши дни. Оно было таким же, как наши старые швейцарские напольные часы, – искусно сделанным, совершенным до самой застежки. Это была самая красивая вещь, какую я когда-либо видела.
– О боже, – выдохнула я, поднимая ожерелье.
Я посмотрела на Сюзанну, которая светилась от счастья, потом на маму. Я подумала, она скажет, что это слишком дорогой подарок, но она промолчала.
Потом посмотрела на Сюзанну:
– Это то, что…
– Да, – ответила она маме, а мне сказала: – Это ожерелье папа подарил мне на мое шестнадцатилетие. Теперь я хочу, чтобы оно было у тебя.
– Правда? – Я снова взглянула на маму, чтобы убедиться, что могу его принять. Она кивнула мне. – Ух ты! Оно такое красивое. Спасибо, Сюзанна!
Бек взяла ожерелье и помогла мне застегнуть его. Я еще никогда не носила жемчуг. Я не переставая прикасалась к нему. Сюзанна захлопала в ладоши. Она обожала дарить подарки, а вот тянуть время – нет.
– Так, а дальше кто? Чонгук? Хосок?
Чонгук замялся:
– Прости, Лиса, я забыл.
Я заморгала. Прежде он никогда не забывал о моем дне рождения.
– Ничего страшного, – промямлила я, хотя на самом деле мне даже смотреть на него не хотелось.
– Теперь открой мой, – сказал Хосок. – Хотя после такого мой просто отстойный. Спасибо тебе, мам. – Он протянул мне маленькую коробочку и сел обратно в кресло.
Я потрясла коробочку.
– Что же это может быть? Пластиковая какашка или брелок для ключей?
Он улыбнулся:
– Увидишь. Йоли помогала мне выбирать.
– А кто такая Йоли? – спросила Сюзанна.
– Девушка, которая влюблена в Хосока, – сказала я, открывая коробочку.
Внутри на хлопковой подушечке лежал маленький шарм – крошечный серебряный ключ.
