Одним утром мальчик-сирота по имени Бран Каллаган просыпается в сыром и довольно мрачном подвале, на покосившихся полках которого находит различные баночки со странными эссенциями, черепа хищных зверей и прочие атрибуты совершенно иного мира. В этом...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Всю ночь Бран провел рядом со спящими друзьями и собственным телом. Сердце трепетало в груди, а в горле застрял вязкий комок, который не давал ему произнести ни единого слова.
Юноша не желал возвращаться в идиллический выдуманный мир. Ему было слишком больно представлять, как он вернется в маленькую хижину и посмотрит в глаза своей матери, тем более что она не была настоящей Майей. Все они были иллюзией, созданной его воображением. Но и тут была какая-то загвоздка. В этом мире он был не один, а потому выбраться отсюда было довольно сложной задачей.
Встав с холодной земли и встретив нежно-розовый рассвет прямо в лесу, Бран направился обратно. Выбора не было — ему предстояло с глазу на глаз встретиться с тем, кто стоял за всей этой путаницей, за всем этим туманным сновидением.
Вернувшись в хижину, он стал медленно подниматься по деревянной лестнице, уже не обращая внимания на ее протяжный скрип. Матушка давно встала и, сидя посреди комнаты Брана, печально вздыхала.
— Сынок, где ты был? Я чуть с ума не сошла, — с чувством выпалила Майя, и в ее больших черных глазах заблестели маленькие слезинки.
— Мне не спалось, и я решил пройтись по пастбищу, — устало ответил Бран, погружаясь в объятия матери.
Хоть она и была лишь плодом его фантазии, он не мог найти в себе силы сказать ей об этом, разрушить идиллию, что царила в маленьком уютном доме Кэмпбеллов.
— Пожалуйста, больше не пугай нас так, — всхлипнула женщина и тут же принялась расцеловывать Брана в обе щеки. — Отец уже отправился на работу, но был очень взволнован твоим отсутствием, даже не поел толком.
Юноша лишь слегка кивнул, а затем вместе с матерью спустился в просторную кухню, дабы приготовить завтрак и как следует насытиться.
Когда трапеза подошла к концу, Майя завернула остатки еды в белое тряпичное полотенце и, сложив еще теплые яства в корзину, велела Брану отнести их отцу. Бран молча согласился, но ему было больно. Больно оттого, что все это не по-настоящему. Вся эта еда, забота и родительская любовь, что даровал ему туманный сон — всего лишь иллюзия, которую рано или поздно ему необходимо разрушить.
