Одним утром мальчик-сирота по имени Бран Каллаган просыпается в сыром и довольно мрачном подвале, на покосившихся полках которого находит различные баночки со странными эссенциями, черепа хищных зверей и прочие атрибуты совершенно иного мира. В этом...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Бран с громким криком поднялся с места. Отчего-то ему стало невыносимо больно. Жар в груди не утихал еще какое-то время, и юноша, сжав руками собственную рубашку, стал озираться вокруг. Рядом не было ни Туманного озера, ни высоких еловых крон, только выжженный клочок бурой земли, посреди которого стояла деревянная клетка, подобная той, в которую детей заперли во владениях Морлея, в болотистой Топи.
— Простите, сэр, — произнес тоненький детский голосок возле юноши.
Бран стал вглядываться в кромешную темноту, дабы распознать говорившего.
— Я хотела сказать, что вы довольно громко кричали во сне. И махали в воздухе своими руками.
Прищурившись, Бран смог наконец рассмотреть рядом с собой силуэт маленькой русоволосой девочки лет восьми. Она внимательно смотрела на него, широко раскрыв светло-голубые глаза.
— Что ты здесь... то есть кто ты такая? — в полном недоумении вопрошал Бран.
Он провел ладонью по своему затылку и не мог понять, что в запретном лесу забыла эта маленькая девочка. Возможно, это Индра вновь решила проучить его и погрузить в новую вымышленную реальность.
— Я Ру. Руми Тернер, сэр, — тихонько ответила малышка, придвигаясь к юноше, дабы тот мог ее расслышать. — Вы спали около двух дней вместе с теми двумя девочками и мальчиком, — ткнув пальцем в направлении лежащих возле Брана товарищей, сказала Руми. — Вас привели они... эти страшные монстры. Оставили вас здесь, а Тревора они... — неожиданно девочка разразилась плачем и, вытирая большие раскрытые глаз от слез, продолжала тихонько всхлипывать, словно у нее отняли любимую игрушку.
Бран опешил. Никогда прежде ему не доводилось говорить с маленькими детьми. Даже в сиротском доме подростков разделяли с младшими сиротками, дабы избежать затруднений, связанных с обучением.
