Expectant

Эпилог

Драко поворачивается как раз в тот момент, когда Гарри неуклюже вваливается в комнату, выглядя так, будто может разрыдаться в любую секунду, и с обреченным стоном падает лицом вниз на кровать.

— Гарри. — Драко шагает вперед, сжимая обеими руками несколько пар носков. — Гарри, послушай. У меня нет ни одной подходящей пары носков.

  Из коридора доносится визгливый, яростный крик Лили, перемежающийся длинными гортанными воплями.

— Она не хочет одеваться, — говорит Гарри голосом, приглушенным подушкой. — Она отказывается одеваться. Я не могу этого сделать, просто не могу.

 — Ты меня вообще слушаешь? — шипит Драко. — Почему у меня нет носков? Какого хуя я должен делать без чистых, подходящих, блять, носков?

  Гарри что-то бормочет в подушку, и Драко, разочарованно рыкнув, отворачивается. И замирает как вкопанный, когда Скорпиус входит в комнату с кривой самодовольной улыбкой, направленной на него, вытягивает свои маленькие руки и вращается на месте. Зеленые глаза сияют от радости, черные как смоль волосы — ужасной, безнадежной кучей на голове.

— Я сам оделся, — гордо говорит он, и следующие несколько секунд Драко может только хрипеть от ужаса.

— Что ты сделал? — скрипит он, протягивая руку и хватая горсть нелепых, неоново-фиолетовых и рвотно-зеленых одежд своего сына. — Как ты их изменил? Гарри! — вопит он, поворачиваясь и швыряя носки в бестолковую лохматую голову. — Ты что, опять кинул свою палочку где попало?

— Что... — Гарри выныривает из-под носков и тут же фыркает от смеха, когда видит Скорпиуса. — Как тебе это удалось? — хихикает он, встает и подходит к нему.

— Тебе это правда кажется смешным? — рычит Драко низко и угрожающе. — Мы заплатили за эти одеяния девятьсот галеонов. Они были черные с серебром. Меняй их обратно! — вскрикивает он.

  Гарри вздрагивает, поднимается с кровати и после короткой возни вытаскивает свою палочку из рукава Скорпиуса.

 Снаружи плач Лили становится оглушительным, так что Драко бросает оставшиеся носки и отправляется в детскую. Лили лежит лицом вниз на пушистом желтом ковре, растянувшись так же, как другой ее отец несколько минут назад, и громко рыдает; светлые кудри в беспорядке рассыпались вокруг ее головы. На ней подгузник, один оборчатый розовый носочек и ничего больше, и ее маленькое тело содрогается с каждым гортанным всхлипом.