Вторая жизнь Дины Гриндевальд

Неужели это конец?

Нарцисса не переставала плакать на грудь Люциуса. Беллатрисса переводила взгляд то на рисунок, то на Дину. Долохов и Каркаров боялись сказать хоть слово. В таком состоянии Гриндевальда лучше не трогать. Он медленно снова присел перед дочерью и дрожащей рукой не спеша погладил ее по голове:
– Милая, вовсе не ты виновата. Я виноват во всем....
Все удивились еще больше. Чтобы Гриндевальд назвал Дину ласково? Да еще и "милая"?! Видимо ее смерть очень сильно задела его мизерные человеческие чувства, которые в обычные дни особо не проявляются. В этот момент его было действительно жалко. Никогда Упивающиеся не видели его таким. Таким...печальным. И хотя все присутствующие в данный момент в поместье - темные маги, в эти моменты у всех у них проявлялись определенно самые светлые черты. У Люциуса, Беллатриссы, даже Воландеморта. Смерть Дины и Драко определенно коснулась души каждого из них, и след этот больнее всех отразился на Гриндевальде. Не было, нет, и не будет того слова, которое смогло бы описать то, что он чувствовал, и что происходило в тот момент в его голове...
Дина мертвая мирно лежала на полу. Голова была слегка повернута в бок. Ее веки были закрыты, а ресницы опущены. По одной щеке текла слеза. Руки и ноги были на небольшом расстоянии друг от друга. Один рукав был слегка спущен и был виден серо-черный рукав ее кроп топа. Гриндевальд всматривался во все эти милые черты, и вспоминал ее непохожую на других походку, как красиво взлетали в воздух ее волосы, когда она резко поворачивала голову на 180°, как она сияла улыбкой, при разговорах о Драко...
При этой мысли он невольно улыбнулся. Не верилось, что больше он никогда не сможет увидеть этого. Что больше его Дина никогда не скажет своим ласковым, дрожащим голосом "Пап", что он больше не увидит ее в "рабочей" одежде, что никогда не сможет наблюдать за ее милой манерой в страхе прижимать колени к груди и обнимать их. Но больше всего ему нравились ее глаза. Те самые глаза, которые были абсолютной копией глаз Кейт. Да и не только внешне. Когда Кейт хитро улыбалась, этот свет всегда отражался в ее карих глазах, прямо точно так же как когда Дина говорила о Драко.
Он вспомнил ее в детстве. Когда она была совсем маленькой, чтобы обратить на себя внимание, она ласково дёргала его за конец брюк, при этом милым, тонким голосом говоря:
– Папа, ну папа, я здесь.
Как когда он уходил, она маленькими руками пыталась обнять его и не отпускала, пока он не пообещает, что скоро вернётся.
Он не понимал, на сколько это было ценно и важно для него. Не понимал, что она была тем самым единственным маленьким лучиком света, который озарял его темную, непроглядную жизнь. Не понимал, что Кейт не просто так умоляла его не убивать ее. Она умоляла его только потому, что она понимала, что Дина будет морально помогать ему. Она ее очень любила. Он никогда не мог понять этого до данного момента. Только сейчас, казалось, он понял, за что Кейт так боролась с ним. За то, чтобы он дал шанс на жизнь еще одному яркому, милому, и светлому человеку...
Глаза были на мокром месте. Закрыв их он опустил голову, чтобы этого не увидели остальные, но попытка была неудачной:
– Ты настолько привязался к ней, что готов расплакаться? - снова съязвил Каркаров.
– КАРКАРОВ! Будет хоть капля уважения???!!! - взорвался Воландеморт, резко встав со стула и громко ударив кулаком по столу. Гриндевальд даже не повернул головы.
– Я прошу прощения, Мой Лорд. - он в страхе опустил голову.
– Не у меня... - прошипел сквозь зубы Воландеморт.
Каркаров повернул голову к Гриндевальду.
– Я кхм... Прошу прощения.
В ответ на это Гриндевальд только испепеляюще посмотрел на него.
– Н...неужели она и п...правда больше не дышит? - тихо спросил он.
Беллатрисса, до этого просто тихо стоявшая в стороне, подошла к Дине и коснулась кончиком палочки ее груди. Спустя минуту она ошарашенно закричала:
– ОНА ДЫШИТ! Но очень...
– Что???!!! ЧТО????? - тоже закричал Гриндевальд.
– ...очень медленно. Практически не дышит. Можно сказать она балансирует на грани жизни и смерти.
– Привести сюда Драко! Немедленно! - также закричал Воландеморт.
В мгновение ока Гриндевальд дезапарировал и через две секунды появился вновь, но на полу рядом с Диной лежал теперь и Драко. Беллатрисса коснулась и его волшебной палочкой:
– Такая же ситуация. Они оба еще не мертвы. Но у нас осталось очень мало времени... Иначе уже совсем ничего нельзя будет сделать.
– Помните, у Дины была сломана палочка?! - осенило Каркарова.
– Да, и поэтому она лишь ввела себя и Драко в состояние полусмерти. - заключила Беллатрисса.
– Что делать??? - сказала дрожащая Нарцисса.
– Нам говорили что-то на пятом курсе. Вроде как Фарило Дантемиус должно помочь.
– Вроде?!
– Сейчас.
Она взмахнула волшебной палочкой, и из неоткуда в ее руках появилась толстая книга. Она быстро пролистала ее и остановилась на нужной главе:
– Вот! Да! Это заклинание.
– Быстрее!
– Я не пользовалась им 20 лет!
– Какая разница?! Белла, ты единственная, кто может их спасти!!!
Беллатрисса в недоумении сделала в воздухе странную фигуру не отводя глаз от страницы:
– По идее через минуту все должно быть хорошо.
– А если не будет?! - заволновалась еще сильнее Нарцисса.
Беллатрисса лишь грустно пожала плечами и опустила взгляд.
Молчание. Напряжение, казалось витало в воздухе каждую секунду, мгновение... Гриндевальд не отводил взгляд от Дины, как и Беллатрисса, стоявшая в стороне. Нарцисса крепко прижавшись к Люциусу как и он сам, с безумным волнением ждала, когда их сын откроет глаза. Каркаров, который все еще не мог отойти от состояния позора, вместе с Долоховым смотрел в пол
Прошла минута, две, пять.
– Я...я не понимаю. Я все сделала как надо. - будто оправдываясь шептала Беллатрисса.
– Может ещё подождать? Может еще можно... - Гриндевальд пытался убедить сам себя.
Она опять открыла книгу на нужной странице и пробежалась глазами:
– Нет, прошло много времени. Заклинание не сработало...
– Нет... Нет, должен быть другой способ!
Он вырвал книгу из ее рук, и стал судорожно смотреть каждую страницу.
– Это единственное заклинание. Я больше ничего не могу сделать. - сказала Беллатрисса.
Гриндевальд опустил голову и положил книгу на стол. Простояв некоторое время в абсолютной тишине он подошел еще ближе к Дине соединил ее левую руку с правой рукой Драко в замок. Теперь они лежали точь-в-точь в той позе, в которой он увидел их, когда подошел к камере в подземелье. В груди что-то сжалось. Он вспомнил тот момент, когда первый раз увидел ее мертвой. В тот момент он впервые почувствовал дикий страх, переполнявший его все больше с каждой секундой.
– Зачем? - нарушил царствующую на протяжении многих минут тишину Люциус.
– Она бы хотела этого. Она хочет быть с Драко... - тихо ответил Гриндевальд.
– Удивительно, да? Как они друг друга нашли... - сказала поникшая Нарцисса.
– Действительно. Она его очень любит. Каждый раз, когда мы отправлялись на задание, и я видел, что она боится, я обещал, что после этого мы сразу апарируем в ваше поместье и она сможет увидится с Драко. При мысли о нем она улыбалась своей... (ему было больно вспоминать это) лучезарной улыбкой, и это очень помогало. Поразительно даже...
– Драко любил ее не меньше. Когда она переехала в Нурменгард, первые три дня он отказывался есть и не выходил из их комнаты, а когда я заходил туда, каждый раз он лежал на ее половине кровати обречённо задумавшись о ней. - тихо сказал Люциус.
– А сейчас? С...сейч...час о...они о...б...ба... - Нарцисса не смогла договорить, как опять залилась слезами и положила голову на плечо мужа.
Гриндевальд ничего не смог ответить.
Неужели это конец?
Не верилось..