Небо Коты-Воители

Глава 10

У Солнцесветницы болели лапы. Патруль двигался вчера с рассвета и не останавливался до самой ночи. Но солнце уже взошло, когда они достигли высокого болота и пересекли границу племени Ветра. Успеют ли они спасти Рябиночку?
Она уже почти не чувствовала запаха мяты, зажатой во рту. От нее, должно быть, сильно пахло — листья едва завяли, но во время их путешествия она клала драгоценные листья только для того, чтобы попить из луж, и их резкий запах казался совсем родным среди знакомых ароматов Голых Листьев.
Солнцесветница не обращала внимания на боль в мышцах и, когда патруль достиг больших вересковых зарослей, тянувшихся вниз к озеру, зашагала ещё быстрее. Рябиночка, видимо, болел всё сильнее, и хотя они не были воинами племени Теней, Корнецвет, Непоседа, Ольхогрив и Ночегрив не отставали, как будто это их собственный соплеменник был болен. По мере того как они приближались к территории племени Теней, шкура Солнцесветницы начала колюче—тревожно вздыматься. Что они найдут в целительской? Успеют ли они вернуться вовремя и помочь Рябиночке?
Они достигли берега, проследовали по территории Грозового племени, где Ночегрив и Ольхогрив отделились от патруля и направились в лес. Ольхогрив на мгновение опустил свою мяту и мяукнул: — Я потом отнесу немного в племя Ветра и Речное племя. Вам двоим надо торопиться, — с набитыми мятой ртами невозможно было как следует попрощаться, но Светогривка мурлыкнула Ольхогриву своё спасибо, а Солнцесветница поймала взгляд Ночегрива и надеялась, что он понял, как она благодарна ему за то, что он так быстро шёл до самого конца.
Он дружелюбно кивнул ей в ответ, прежде чем исчезнуть между деревьями. Ольхогрив вильнул хвостом и поспешил за ним. На границе Небесного племени Непоседа и Корнецвет направились вглубь территории, к своему лагерю, а Солнцесветница и Светогривка поспешили дальше к сосновому лесу одни.
По резким движениям Солнцесветница видела, как нервничает Светогривка, и от этого у неё болело сердце. В последнее время Светогривка раздражала её, но они были близкими подругами с тех пор, как Солнцесветница была котёнком. Внезапно она представила себе, о чём, должно быть, думает её подруга. Думала ли она, что Рябиночка разболелся, и даже мята не сможет его спасти? Солнцесветница не могла себе представить, чтобы она так переживала за Шпилевика или кого—либо из своих сородичей. Ей хотелось успокоить подругу; их ссора из—за Лучесвета показалась неожиданно мелкой. Но Светогривка продолжала идти на несколько шагов впереди, словно не желая терять ни минуты.
Наконец они вышли на тропу, ведущую к лагерю племени Теней. У Солнцесветницы заколотилось сердце. Пожалуйста, пусть с Рябиночкой всё будет хорошо. А как же Лучесвет? При мысли о его имени Солнцесветница вздрогнула — она уже несколько дней не вспоминала о своём друге. Что с ней происходит? Теперь она задавалась вопросом… может его белый кашель перешёл в зеленый? Что, если он уже болен ещё сильнее, чем Рябиночка? Она вдруг пожалела, что патруль остановился на ночлег и охоту. Они должны были продолжать путь, невзирая на трудности.
Светогривка проскочила через входной туннель первой. Солнцесветница последовала за ней. Может быть, племя уже проснулось? Она с облегчением увидела оживлённую поляну. Пижмолистая и Снежинка сидели рядом с кучей свежей добычи. Чайка и Камнекрыл стояли возле логова воинов, склонив головы, и тихо разговаривали. Все воины племени Теней не спали. Ждали ли они, пока Клеверница организует утренние патрули?
Сердце Солнцесветницы забилось. Лучесвет пересекал поляну. Он выглядел хорошо. Должно быть, он поправился, пока её не было.
Рябиночки видно не было.
Она радостно кивнула Лучесвету, но от его взгляда у нее по позвоночнику пробежал холодок. Его янтарные глаза были печальны. Внезапно она поняла, что остальные воины чего-то ждут, а Клеверница не посылает патрули. Несмотря на дразнящее щебетание птиц на деревьях вокруг лагеря, в движениях её соплеменников не было рвения, в их мяуканье не было волнения, только какая—то неподвижность и тишина, наполнявшая Солнцесветницу нехорошим предчувствием. Клеверница сидела на краю поляны неподвижно, как камень.
Солнцесветница повернулась, чтобы посмотреть на подругу, и увидела, как в глазах Светогривки отразились её собственный страх и печаль. Нет! Солнцесветница приблизилась, желая поддержать, но прежде чем она успела заговорить, Светогривка поспешила мимо неё и протиснулась в целительскую.
Солнцесветница помедлила и встретила взгляд глашатаи племени Теней. В нём была скорбь. Его больше нет. Ей стало плохо, когда из целительской раздался вой Светогривки. Она заколебалась, её лапы потяжелели от страха, но всё же заставила себя последовать за Светогривкой внутрь.
Она смогла разглядеть Лужесвета, его светло—голубые глаза были похожи на луны в темноте. Когтезвёзд и Голубка были рядом с ним, сгорбившись над гнездом.
Светогривка уставилась в него, её шкура прижалась к крохотной фигуре, словно вымазанной дождем, а хвост испуганно свернулся между лап. Пучок мяты рассыпался вокруг её лап. — Когда он умер? — тяжело мяукнула она.
— Перед самым рассветом, — Голубка провела хвостом по позвоночнику Светогривки.
— Надо было идти быстрее, — Светогривка мрачно посмотрела на мать, потом на отца, в её глазах блеснуло чувство вины.
— Это бы не помогло, — тихо мяукнул Лужесвет. — Он был слишком болен, чтобы даже мята могла его спасти.
Солнцесветница положила свой пучок листьев рядом со входом, заметив другие фигуры в гнездах по краям логова. Запах болезни коснулся её носа. Возможно, Лучесвет выздоровел, но кто-то другой заболел. В одном из гнезд она узнала Дубравника; бурая шкура кота выглядела грязной и немытой. В другом гнезде была Коричница, её глаза были стеклянными от лихорадки, а в гнезде рядом с ней можно было разглядеть Речку и Цветочек.
Тенесвет вышел из мрака логова. Он пересек его, взглянул на Солнцесветницу и наклонился, чтобы понюхать принесенную ею мяту. — Я рад это видеть, — тихо мяукнул он. — Я знал, что зелёный кашель будет распространяться, но не так быстро.
— Но ведь Лучесвет в порядке? — Солнцесветница хотела убедиться.
— Он пришел в себя, как только ты ушла, — сказал ей Тенесвет. Его взгляд беспокойно метнулся к Дубравнику, затем к Коричнице и её котятам. — Но мята понадобится другим, — он поднял мяту и отнес её к гнезду Коричницы. Когда он начал измельчать листья, из горла Светогривки вырвался всхлип.
— Почему мы не шли быстрее?
Голубка прижалась носом к щеке Светогривки. — Я уверена, что вы шли так быстро, как только могли, — мяукнула она хрипло. — И ты дала шанс остальным.
Солнцесветница не хотела вмешиваться в горе своих соплеменников. Она чувствовала себя ужасно. Она провела большую часть пути, избегая Светогривки и веселясь с Ночегривом, а теперь её лучшая подруга потеряла брата, и Солнцесветница не могла ничего сделать, чтобы утешить её.
«Я должна была быть добрее».
Их спор из—за Лучесвета не был оправданием для того, чтобы оттолкнуть Светогривку, когда та в ней нуждалась. Бросив последний сожалеющий взгляд на подругу, она проворно выбралась из логова.
Снаружи Ягодка подбежала к ней и прикоснулась носом к голове Солнцесветницы.
— Я рада, что ты благополучно вернулась.
Солнцесветница кивнула ей.
— Я думала, Рябиночка выживет, когда мы доберемся сюда, — мрачно мяукнула она. — И так много других соплеменников больны.
— С ними все будет хорошо, раз ты принесла мяту, — успокоила её Ягодка.
— Правда? — она с надеждой посмотрела на мать. Неужели она всё знает лучше всех? — Лужесвет сказал, что мята не спасла бы Рябиночку, — она ждала, что мать успокоит её, но Ягодка нахмурилась, гнев колючками пробивался сквозь её черно—белый мех.
— Помочь Рябиночке было уже нечем, — мяукнула она. — Еще до того, как ты ушла. Лучше бы он вообще не болел.
«Она обижается на Звёздное племя за то, что оно позволило этому случиться?» — удивилась Солнцесветница. Но взгляд её матери метался по поляне, остановившись на Бахроме. Нет, поняла Солнцесветница, её мать всё ещё винила воительницу Небесного племени в болезни, пришедшей в племя Теней.
День, казалось, длился четверть луны. Клеверница высылала патрули, которые приносили добычу, но никто не казался голодным. Наконец, когда солнце начало садиться, Когтезвёзд вынес тело сына из целительской и положил его посреди поляны, готовой к бдению. Цветолистая и Снежинка собрали листья и последние цветы луны и вместе с Голубкой уложили их вокруг неподвижного тела.
Пока Солнцесветница наблюдала, Тенесвет пересек поляну и остановился рядом с ней.
— Путь был опасным? — спросил он.
— Не очень, — ответила она. — Мы держались в тени, — она не стала упоминать о краже еды из—под носа Двуногих на поляне с ярко раскрашенными норами.
— Пока тебя не было, Когтезвёзд начал думать, почему племя Ветра и Речное не отправили котов в патруль вместе с тобой, — мяукнул Тенесвет.
— Они не хотели оставлять ученика целителя одного, — недоумевала Солнцесветница, как он мог забыть об этом?
— Так они сказали, — мяукнул Тенесвет. — Но они могли послать воинов, как это сделали мы.
— Наверное, — посмотрела на него Солнцесветница. К чему он клонит?
— Разве другие коты миссии говорили о том, что они не придут? — спросил Тенесвет.
— Нет, — целитель явно был чем—то обеспокоен. — Что-то случилось?
— Просто Когтезвёзд начал думать, что мята им не нужна так, как нужна нам, — промяукал Тенесвет. — Поэтому он пошел к Пустельге, и Пустельга показал ему, как мало мяты у него осталось, и даже сводил его посмотреть на пожухлые растения мяты на болоте, — Тенесвет сделал паузу. — Но когда он отправился в Речное племя, Мотылинка не была столь любезна, — Тенесвет бросил взгляд на предводителя племени Теней, который сидел на краю поляны и смотрел, как Голубка разбрасывает рябиновые листья вокруг тела их мёртвого котёнка.
— Она не позволила ему приблизиться к лагерю. Она даже послала за воинами, чтобы не дать ему пересечь границу, а когда он спросил её, не дошёл ли зеленый кашель до Речного племени, она ответила, что это не его дело, — целитель выглядел обеспокоенным. — Там происходит что—то странное. Мы должны выяснить, что именно, пока это не начало влиять на другие племена. Когтезвёзд думает… Прежде чем он успел продолжить, по поляне разнеслось мяуканье Когтезвёзд.
— Давайте начнем, — большая часть племени уже стояла кольцом вокруг поляны. Остальные присоединились к ним, заняв свои места среди соплеменников, когда Когтезвёзд начал говорить. — Зелёный кашель пришёл к нам рано, — мяукнул он. — И забрал жизнь, которая только начиналась.
Голубка втянула Берёзовичек поглубже в мех живота и обвила хвостом Ёлочку и Шептунчика. Она заботилась о котятах Коричницы, пока их мать и однопометники были в целительской. Ёлочка и Шептунчик выглядели потерянными и испуганными, а Берёзовичек вывернулся из лап матери и подобрался поближе к телу брата.
Он в отчаянии посмотрел на Рябиночку.
— Я буду скучать по тебе, — мяукнул он.
Когтезвёзд подошел к сыну. — Теперь он в безопасности в Звёздном племени. Когда—нибудь мы увидим его снова.
У Солнцесветницы сжалось горло. Если бы только они шли немного быстрее.
Светогривка сидела на другой стороне поляны. Лучесвет был рядом с ней. Когда члены племени начали рассказывать о короткой жизни Рябиночки, он время от времени прикасался носом к её уху, а глаза Светогривки блестели от горя.
Солнцесветница почувствовала укол обиды. Это она должна была утешать свою подругу. Эта мысль удивила ее. Разве она не должна ревновать к Светогривке, а не к Лучесвету?
«Он должен заботиться обо мне».
Но Рябиночка был мертв. Жизнь была слишком ценна, чтобы тратить её на споры. Эта ссора длилась уже достаточно долго. Она должна извиниться, как только закончится бдение.
И всё же, за что именно она должна была извиняться? Это она сидела одна, пока Светогривка и Лучесвет утешали друг друга.
Это была не её вина, а их.
С чувством вины она вернула своё внимание к Рябиночке. Она должна была думать о нем и его родственниках, а не о себе.
— Рябиночка был самым милым из всех моих котята, — говорила Голубка хриплым голосом. — В то время как его однопометники стремились играть, исследовать лагерь, Рябиночка всегда довольствовался тем, что прижимался к моему животу, — Голубка моргнула. — Я знаю, что по—прежнему буду тянуться к нему во сне. Я просто не могу поверить, что его больше нет.
Когда Когтезвёзд подошёл к Голубке, чтобы утешить, Лужесвет встал, чтобы рассказать о милом нраве Рябиночки во время его болезни. Солнцесветница почувствовала горечь. Она внимательно выслушала трогательные слова остальных соплеменников в адрес котёнка, размышляя, не добавить ли ей свои, но церемония закончилась прежде, чем она нашла слова. Племя начало расходиться, направляясь к своим норам или под укрытие зарослей. Прыгоуска проводил Берёзовичка, Ёлочку и Шептунчика обратно в детскую. С наступлением ночи ветер стал прохладным, и для котят было слишком холодно, чтобы оставаться на поляне до рассвета. Но Когтезвёзд и Голубка остались рядом с Рябиночкой, готовясь бдеть всю ночь. Светогривка и Когтистая присоединились к ним, Лучесвет тоже был там, и Солнцесветница не могла не заметить, что он сидел очень близко к Светогривке, их шкуры соприкасались.
Она оглядела залитый лунным светом лагерь, раздумывая, не взять ли какую—нибудь добычу из кучи и не съесть ли её перед сном. Подойдя к куче, она обнюхала мышь.
Пока она размышляла, голодна ли она вообще, шаги лап прошелестели по земле позади неё, и она обернулась.
Ягодка остановилась в двух шагах от нее и смотрела на неё сквозь темноту. — Неужели племя Ветра и Речное действительно не послали на задание ни одного воина? — мяукнул он.
— Они нам не были нужны, — ответила ей Солнцесветница. — Если бы патруль был больше, пробраться через Двуногое место было бы сложнее.
Ягодка принюхалась.
— Я не очень—то удивлена, что они оставили нас выполнять тяжелую работу, — кисло мяукнула она. — Племя Ветра всегда первым поворачивается спиной к другим племенам, а коты Речного племени всегда думают только о себе.
— Возможно, это ещё не всё, — рискнула рассказать Солнцесветница. — Там происходит что—то странное.
Слова Тенесвета зацепили ее.
— Что—то ещё? — взгляд Ягодки заострился. — Что ты имеешь в виду?
— Они сказали, что не могут отпустить своих целителей, — мяукнула Солнцесветница. — Возможно, и воинов, — но даже произнося эти слова, она начала сомневаться, стоит ли поощрять сомнения матери. Ягодка и так выглядела достаточно сердитой.
— Неужели нельзя отправить хоть одного воина? — голос Ягодки звучал изумленно. — Что за чушь! Это просто эгоизм. Они рады изменить наш Воинский закон, когда им это выгодно, но когда речь идет о спасении нашего котёнка, их это не волнует.
— Воинский закон не только наш, — мяукнула Солнцесветница. — Он принадлежит всем племенам.
Но Ягодка не слушала. Её шерсть взъерошилась вдоль позвоночника. — Мне жаль, что Рябиночка умер, — она понизила голос, — но он мог бы быть жив, если бы Когтезвёзд не согласился изменить Воинский закон. Я знала, что он не должен был соглашаться на это, — её хвост ударил по земле. — Разве он не знает, что должен защищать племя Теней от чужаков? А не приглашать их к себе. Он должен знать, что происходит, когда приходят чужаки.
Солнцесветница увидела страх во взгляде матери. Она моргнула. Ягодка боялась «чужаков». — Не забывай Голубку, — мягко напомнила она матери. — Она присоединилась к племени Теней, и всё было хорошо.
— Наверное, это Голубка сделала его мягким, — Ягодка распушила свой мех, — Не пойми меня неправильно. Я ничего не имею против Голубки. Она настоящая воительница. Но, взяв её в подруги, Когтезвёзд, возможно, подумал, что каждая кошка из каждого племени — настоящий воин. Я помню время, когда любой кот, который не был соплеменником, считался врагом. И не без оснований. Если Когтезвёзд не помнит этого, старейшины должны ему напомнить, — Ягодка оглядела поляну, где Бахрома и Шпилевик сидели в тени возле детской, как бы охраняя её, пока Голубка сидела на бдении.
— Чужаки означают неприятности.
Солнцесветница беспокойно переставляла лапы. Шпилевик и Бахрома, сидевшие в темноте, казались вдруг очень одинокими, и Солнцесветница поняла, что они ели одни и возвращались с охоты тоже одни. Неужели все её соплеменники избегали их? Неужели все считали бывшую воительницу Небесного племени угрозой? Это могло быть правдой. Была вероятность, что Бахрома принесла болезнь в племя Теней. Она признала, что в Небесном племени был белый кашель, когда она ушла… Солнцесветница пыталась вспомнить, у кого из кошек племени Теней был первый кашель в этом сезоне.
Мать смотрела на неё, сузив глаза. — Это заставляет задуматься, не так ли? — прежде чем Солнцесветница успела ответить, Ягодка продолжила. — Ты должна прийти на собрание сегодня вечером.
— На какое собрание? — спросила Солнцесветница.
— Некоторые воины из племени Теней собираются, чтобы обсудить все эти переходы между племенами.
Переходы? Солнцесветница никогда раньше не слышала, чтобы смена племени называлась переходом.
Это звучало глупо и мелочно, так может думать только лисье сердце.
Должна ли она присутствовать на собрании и выяснить, о чем именно говорят её соплеменники? Возможно, она могла бы передать им слова Ночегрива о том, как хорошо Хвощелистая освоилась в Грозовом племени. Воительница племени Ветра не распространяла ни белого, ни зеленого кашля. Более того, похоже, что она принесла с собой новые навыки и свежую энергию. Так называемый переход, казалось, только усилил Грозовое племя. Должно быть, племени Теней не повезло, вот и всё.
— Идем со мной, — Ягодка направилась к туннелю.
Солнцесветница последовала за ней в лес, на небольшое возвышение в стороне от лагеря. Она чувствовала себя неловко, присоединившись к собранию со своими соплеменниками, в то время как Когтезвёзд бдел над своим погибшим котёнком. Знал ли предводитель племени Теней об их встрече?
Снежинка и Вихрь ждали на вершине склона. Камнекрыл, Пижмолистая и Змеезубка были с ними, а Травинка подбежала к Ягодке, когда та подошла к остальным. Солнцесветница немного приотстала, когда Ягодка обратилась к собравшимся.
— Рябиночка должен был играть со своим братом, — сказала им Ягодка.
Среди собравшихся пронесся одобрительный ропот.
— Цетельская должна быть пустой, а не полной, — прорычал Вихрь.
— Еще даже листья не опали, а у нас уже первая смерть от зеленого кашля, — поддакнула Пижмолистая.
— И мы все знаем почему, — Ягодка оглядела собравшихся.
Солнцесветница была потрясена тем, что эти кошки так рассержены. Неужели они тоже обвиняли Бахрому? — Все племена иногда болеют зеленым кашлем, — возразила она.
— Но раньше они держали это в себе, — прорычал Вихрь.
— Держу пари, что у Небесного племени зелёный кашель со времен Зеленых Листьев, — прорычала Пижмолистая.
— Мы этого не знаем, — заметила Солнцесветница.
— У них был белый кашель, — вмешалась Травинка. — И все знают, что зеленый кашель следует за белым, как лиса за кроликом.
— Бахрома принесла болезнь в племя, — теперь говорила Снежинка, её белые уши сердито подергивались.
— Она не была больна, когда пришла, — заметила Солнцесветница.
— Она могла выздороветь, но всё ещё несла болезнь, — мяукнул Вихрь под согласия своих соплеменников.
Травинка зарычала. — Если бы она не пришла, Рябиночка был бы жив.
Подушечки пальцев Солнцесветницы зудели от тревоги. — Он умер, потому что у него не было мяты, — мяукнула она. — А не потому, что Бахрома присоединилась к племени Теней. Если бы наш патруль вернулся раньше… — чувство вины вспыхнуло в её животе. — Если бы мы шли быстрее…
— Раньше нам не нужна была мята так рано, — огрызнулась Снежинка.
Ягодка замахала хвостом. — Надеюсь, это заставит Когтезвёзда понять, что он совершил ошибку, позволив переходникам попасть к нас в племя.
Остальные мяукали в знак согласия.
Переходники. Солнцесветница в замешательстве посмотрела на них. — Все—таки не так—то просто сменить племя. Есть испытание. И…
— Испытание! — Вихрь прервал ее. — Все, что ей нужно было сделать, это перетащить ветку на холм. Это мог сделать и ученик. Для воительницы это было слишком просто! Когтезвёзд упростил задачу, потому что не хотел быть тем предводителем, который готов противостоять изменениям в Воинском законе и отвергнуть чужака.
Шкура Солнцесветницы заблестела от досады. Эти коты не прислушивались к голосу разума. Возможно, если бы она уступила, они бы её выслушали. — Даже если Бахрома и передала Рябиночке кашель, она не хотела этого.
Глаза Змеезубки сузились. — Мы действительно это знаем? — мяукнула она.
Камнекрыл склонил голову к ней. — Ты думаешь, она сделала это нарочно?
Змеезубка холодно посмотрела на него. — Она тайно встречалась с Шпилевиком, не так ли? Возможно, она решила обмануть его, чтобы он полюбил ее, только чтобы она могла присоединиться к племени Теней.
— Но она любит его! — возразила Солнцесветница. — Все это видят.
Змеезубка пристально посмотрела на нее. — Небесному племени выгодно ослаблять другие племена, — прорычала она. — Заразить нас специально, возможно, было планом Листвяной Звезды с самого начала.
— Это абсурд! — Солнцесветница уставилась на коричневую кошку. Но Камнекрыл уже одобрительно кивнул Змеезубке. — В этом есть смысл, — мяукнул он. — Небесное племя могло бы стать сильнейшим племенем вокруг озера, не поднимая лапы. Наконец—то они смогли бы поделить территорию озера так, как хотели. Не забывай, сколько земли они требовали, когда только перебрались сюда.
Хвост Вихря метнулся. — У них наверняка достаточно мяты, чтобы не умереть.
— Возможно, Небесное племя нарушает передачу мяты всем остальным племенам, — прорычала Травинка. — Вот почему у нас нет достаточных запасов, чтобы защитить себя.
Солнцесветница не могла поверить своим ушам. Она слышала о таких злых котах, как Темнохвост и Звездоцап. И она сама видела, как Уголёк пытался навредить племенам. Но Небесное племя? Они никогда не проявляли агрессии по отношению к племени Теней. И они действительно помогли отбиться от Темнохвоста и Уголёка. Зачем им теперь вредить другим племенам? — Небесное племя послало котов на поиски мяты, — напомнила она им. — Зачем им это делать, если они хотят, чтобы нам было плохо?
— Чтобы замести следы, конечно, — мяукнула Змеезубка.
Солнцесветница в отчаянии посмотрела на мать. Конечно, Ягодка могла понять, что такие нелепые разговоры могут привести к драке, которая может стоить кому-то жизни.
Но глаза Ягодки сверкали от негодования. — Я всегда знала, что Небесному племени нельзя доверять. Им не следовало посылать кошку в племя Теней, когда в их лагере была болезнь, — она посмотрела на Солнцесветницу. — Я удивлена, что ты защищаешь их.
— В поиске мяты я отправилась с котами Небесного племени, — защищаясь, промяукала Солнцесветница. — Они не хотят никому причинить вреда.
Ягодка настороженно сузила глаза. — Кто—нибудь из них болел? Лужесвет осмотрел тебя после возвращения?
Солнцесветница уставилась на нее в ответ. Неужели мать обвиняет и её? — Ему не нужно меня проверять. Корнецвет и Непоседа не болели, и я чувствую себя хорошо.
И все же она почувствовала, как её соплеменники отстранились от нее.
Ягодка обернулась к остальным. — Я просто считаю, что племена не должны так смешиваться. Это опасно.
Травинка кивнула в знак согласия. Снежинка тоже.
Вихрь зарычал. — Мы уже должны были понять, что племена должны держаться более обособленно!
— Мы видели, что случилось, когда мы влезли в проблемы Грозового племени с Ежевичной Звездой и Угольком, — мяукнула Пижмолистая. — Он почти уничтожил все племена.
Солнцесветница чувствовала себя беспомощной. Ей хотелось, чтобы они увидели, как хорошо она справлялась со сложностями вместе с Ночегривом. Они охотились и даже воровали еду у Двуногих. Словно соплеменники. Племена могли бы стать сильнее, если бы перестали защищать свои различия и сосредоточились на том, что их объединяло. Но Солнцесветница видела по этим сердитым мордам, что ничто из сказанного ею не заставит их понять это. И она вдруг осознала, что осталась в меньшинстве. В тревоге Солнцесветница задумалась, как она здесь оказалась. Как она могла быть одинока? Это были её соплеменники. Они должны были быть на одной стороне с ней. И одной из них была её собственной матерью.
Ягодка била хвостом по земле.
— Мы должны заставить Когтезвёзда понять, что он совершил ошибку, — сказала она остальным. — Мы воины, потому что уважаем правила, а не потому, что меняем их.
По шерсти Солнцесветницы пробежал холодок. Она не была частью этого. Как и её мать... Она желала этого всем сердцем…