Ваш билет в Ад

Глава 10. Прекрасное далёко (напрасно...)

Вокруг так тихо, что я не слышу даже своих мыслей. А, возможно, их попросту нет. Я могу лишь только смотреть на чудесную россыпь веснушек в форме звёзд и пытаться не разбудить свою девушку. Девушку... Слова даже в мыслях тяжело сходят с губ. Я не могу пошевелиться. Её дыхание... Только его я могу разобрать в тишине. И мне отнюдь не спокойно. И не было спокойно никогда. Уже идёт третий год нашего совместного проживания, а я всё ещё шарахаюсь от любых её прикосновений. Я люблю эту девушку. До безумия. Уже не так, как любил Вайолет, и, конечно же, не так, как любил её в том злосчастном фургоне. Она была моей жертвой, а я - холодным и жестоким ублюдком. А потом произошло то, чего не мог ожидать никто. И я бы не сказал, что точно не хотел этого... Скорее боялся... Боялся влюбиться, предаться чувствам, вспомнить юность... Я боялся и хотел сбежать, будто мы поменялись местами... Вот только я стал жертвой своих чувств, а Мидоу стала той, кем мечтала всегда. Она осталась такой же жизнерадостной и доброй, и мне больно от осознания того, что я мог сломать её. Я не сделал этого, но мы были на грани. Переступи бы я или она одну черту, и всё. Её бы уже не собрали по осколкам, а если бы и собрали, то точно не я. Я прокручиваю в голове ужасающие мотивы, в которых Мидоу меня ненавидит. Это моё новое хобби с того Хеллоуина.
Дурацкая традиция, о которой знает только Дарлин. И Дарлин молчит. Именно поэтому я ей рассказал: другие бы не поняли и не приняли. А она взяла на себя ответственность хранить этот секрет. Но легче не стало...

Я по обыкновению встаю и тихонечко крадусь на кухню, чтобы не разбудить Мидоу. Я открываю холодильник, достаю графин с апельсиновым соком. Когда уже утро? Мне бы только услышать заветную мелодию будильника и начать готовить оладьи. И забыться. Принести ей завтрак в постель, послушать её рассказы о необычных снах, крепко обнять и отправить в университет. Проблема устранена. И следующие шесть часов я в полном своём распоряжении.
Соответственно, чтобы страдать. А потом лечь спать, будто я очень сильно утомился, оставив для неё ужин на плите. Но на самом деле, я просто пытаюсь сократить наше общение с глазу на глаз. И мне стыдно. Стыдно, что она меня простила. И я вижу, она не понимает, что стряслось. Но не могу сказать правду. Она же начнёт отрицать всё сказанное, но я то знаю, как в глубине души она зла на меня. Она знает, какой я. И всё равно прощает.

- Ты в порядке, львёнок? - Наклонив голову, спрашивает Виллиан. Её выражение лица не предвещает ничего хорошего. Оно измученное, вымотанное, усталое и грустное.