быть может, не самые идеальные

спасибо, Марк

Историчка всегда была какой-то ошарашенной, будто не от мира сего. Бывало, подойдёшь к ней, что-то спросишь, а она головой взмахнет, глазами моргнёт, будто только из моря мыслей вынырнула, переспросит. Урок вела, не обращая никакого внимания на шум в классе. Просто рассказывает, слушают — слушают, а на нет и суда нет.
Конечно, с таким преподавателем сдавать ОГЭ было ну слишком проблематично. Только если у тебя в запасе есть куча репетиторов.
Но и в такой отстранённости пожилой учительницы всегда были плюсы. Каждый урок они всем классом сбегали за пять минут до конца урока, наврав, что это она всё перепутала и прослушала звонок. И она почему-то верила.
Вот и сейчас, они, толкаясь и шумя, идут по пустому коридору. Хоть бы директриса опять не спалила.
Всей оравой Сашины одноклассники бегут наверх по лестнице, в сторону столовой, а Трусова одна единственная сворачивает вправо. Окей, вперёд по коридору до упора и последняя дверь — кабинет математики. Саша никогда туда особо не заходила, у неё математичка другая была, но из-за Дари и около этого кабинета приходилось околашиваться. Как и сейчас. И сейчас она пришла сюда ради Дари.
Саша села на лавочку у двери и включила телефон. Часы на дисплее указывали на то, что до конца урока меньше минуты. Вот вот прозвенит ненавистный звонок и Дарин класс выйдет из класса. Тут то она её и перехватит. Им нужно поговорить.
Так и случилось. За звонком послышался звук открывающейся двери, а за ним — галдёшь.
Сразу бросились в глаза две смеющиеся девчонки, главные тусовщицы всей параллели. За ними три каланчи, парни ростом под два метра. Какая-то парочка, показательно держатся за руки. Но Трусова искала глазами только свою подругу. Даже мысленно она не могла назвать её «бывшей».
Где-то внутри толпы одноклассников, промелькнула ярко-синия рубашка. Именно такую Даря обожает. И тут же рюкзак с бесконечным количеством значков.
Саша рванула в сторону ребят, стараясь протолкнуться и даже не извиняясь за то, что сильно толкалась.
—Даря!
Но Даря даже не обернулась. Может, не услышала? Трусова хотела ещё раз окликнуть Мушкину, даже рот уже открыла, как вдруг вздрогнула от неожиданности.
Она почувствовала только чью-то руку на своей руке. Кто-то, совершенно без разрешения, схватил её за локоть и осторожно потянул в свою сторону.
—Эй!—закричала Саша, разворачиваясь,—Что происходит?
Она хотела вмазать тому, кто лезет в её пространство и отвлекает от подруги. Но встретившись с смущённым, виноватым взглядом Марка, подуспокоилась.
—Извини, просто ты так сильно свесилась с перилл, я испугался, как бы ты ненароком не свалилась вниз. Больше не буду тебя трогать.
—Марк,—начала что-то говорить Саша и даже не поняла что именно. В голову стукнула странная мысль. Кто-то, практически ей незнакомый, обеспокоился ею. Испугался за неё. И хотя Трусова понимала, что это звучит очень нелепо и смешно, но такая мелочь была ей очень и очень приятна. Настолько, что девушка смутилась, почувствовав, что щёки её краснеют,—Привет.
Парень улыбнулся, даже хихикнул. Каким-то смешным, и даже милым ему казалось смущенное состояние Трусовой.
—Привет, Саша Трусова,—протянул в знак приветствия парень руку. Саша ответила рукопожатием.
—Прости, Марк. Я случайно на тебя накричала.
—Ничего, бывает. Всё нормально. Дашку ловишь?
—Да, Дарю. Мне нужно с ней поговорить...
—Не уверен, что у тебя это сейчас получится. На этой перемене она сдаёт долги по биологии. Может, ты просто напишешь ей?
—Не получится,—сжала губы Трусова,—она меня заблокировала. Она всегда так делает, когда мы ссоримся. Так что письменное извинение — не вариант. Жаль,—проговорила девушка и тут же заставила себя заткнуться. Вот чего ей не хватало, это уж точно не болтать вот так с каким-то парнем с допа. Ой, как ему интересно, наверное, слушать о том, как она с подружкой рассорилась, ага, как же. Саша поспешила скорее попрощаться,—Я пойду. Пока.
—Подожди, Саш, у меня есть идея. Письменное извинение — это ты хорошо придумала. Только ты отправишь его не через интернет, а через меня. Напишешь на бумажке, а я передам. Честное слово, читать не буду.
—Да ну,—отмахнулась Саша. Не очень хотелось, чтобы кто-то, кто тебе никто, так из-за тебя впрягался,—Я поговорю с ней лично. Поймаю, поговорю.
—Саш, это конечно не моё дело, но тебе действительно лучше будет выразить свои чувства на бумаге. Ты напишешь всё, что думаешь и она не сможет тебя перебить. Не переведёт стрелки, не станете кричать друг на дружку.
—Спасибо за то, что ты хочешь помочь, но это того не стоит.
—Стоит-стоит!—парень взял девушку за руку и повёл её в сторону подоконника. Ей ничего не оставалось, кроме как молча идти.
Марк кинул на подоконник рюкзак и стал, перебирая тетрадки, выбирать какую-то, вырвал оттуда листочек.
—Немного криво, но мы сейчас исправим. У тебя есть ножницы? Нет? Ну ладно, ничего страшного. Вот тебе ручка, пиши. Я не буду смотреть.
Саша осмотрела ручку, слегка погрызанную на конце, Марка, повернутого к ней спиной, листок бумаги, вырванный «с мясом». Ей не очень нравилась эта затея. Как-то это по-детски. И вообще, Кондратюк тут причем? Делает вид, что они старые знакомые, но у него не очень получалось. А может, он просто хочет ей помочь. Для этого не нужно быть друзьями.
Саша вспоминала уроки русского, когда они учились писать письмо. Это было давно, но больше ей встречаться с бумажными письмами не приходилось. Вывела аккуратно лишь только: «Даря, привет!». А больше ничего в голову не шло. Обычно они мирятся без слов, делают вид, что ничего не было. Изредка «прости-прости».
—Марк, зачем всё это?
—Я же тебе уже сказал, Саш, так тебе будет проще выразить свои мысли.
—Я не про это. Знаешь, я засомневалась в том, надо ли мне это вообще. Дружить.
Трусова не сильно понимала, зачем она сейчас опять излагает свои мысли малознакому человеку. Но было во взгляде Марка что-то такое, из-за чего хотелось поговорить побольше и подольше. Не безразличие, не какое-то жалкое сочувствие, а настоящая доброта и  отзывчивость. Парень положил руки на плечи Саши и посмотрел ей прямо в глаза.
—Саша, дружить — это важно. Важно и то, чтобы люди были подходящие. Ты не уверена в Даше — подумай ещё, но дружба — это неотъемлемая часть жизни.
—А тебе не всё равно? Зачем ты сейчас это мне говоришь? Кто я такая?
—Мне не все равно. Для меня важно помочь тем, кто запутался.
—Кондратюк, ты в психологи хочешь пойти или в МЧС работать?
—Вообще-то...
—С твоим синдромом спасателя только туда и надо.
—А тебе надо написать письмо подруге, Саша. Я не выдержу сидеть с тобой завтра больше часа за одной партой, если ты будешь такая же поникшая, как сейчас. С тобой классно решать задачки, я иногда даже пытаюсь обогнать тебя и когда это получается, чувствую себя гением.
Саша хотела переплести волосы, поэтому сняла резинку, но не сдержалась и засмеялась. Встряхнула головой и ярко-красные волосы заструились по плечам.
—Знаешь, я тоже. Тоже пытаюсь решить что-то быстрее и лучше тебя. От этого всё и получается лучше.
Марк присел на подоконник, а Саша снова взяла в руки ручку.
Она написала совсем немного. Только то, что лежало на поверхности. Извинилась и сказала, что сейчас сомневается. Если Даре важно — она ответит. Это будет знаком и они решат проблему вместе.
Трусова сложила бумажку вдвое и протянула Кондратюку.
—Спасибо, Марк.