𝐊𝐞𝐞𝐩𝐞𝐫𝐬

Глава 10 « Горящее знамя »

Бомгю рассеяно смотрит на мелкие осколки от остатков зеркала. В ушах всё ещё стоит звон разбивающегося стекла.

Время словно замедляется, паника подступает к горлу и Бомгю требуется всего несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя. К счастью, он всегда носит с собой запасные артефакты на случай подобных форс-мажоров.

Зеркало служит отличным способом связи с Тёмным миром, однако его использование — опасно. Если кто-то застукает Хёнджина за этим делом, то его определённо казнят. Что касается Бомгю, то с ним найдут другой способ расправиться.

Начертив дрожащими пальцами слегка кривоватую руну, внимание Бомгю вновь переключается  на бледного Хёнджина в отражении одного из осколков. Всегда горящие огнём глаза сейчас совершенно пустые, словно из Хёнджина разом вырвали все эмоции. Он оглядывается по сторонам, будто боясь быть замеченным, и всё продолжает кусать свою нижнюю губу.

— У меня к тебе есть только один вопрос, — кое-как совладав с эмоциями, Бомгю громко выдыхает и приближает осколок к лицу. Парень решает отбросить все формальности и задать вопрос прямо: — Пожалуйста, скажи правду, это ведь был ты? — ему не приходится объяснять, о чём идёт речь, потому что Хёнджин мгновенно прикрывает глаза, а его кадык дёрнулся от нервозности.

Хван старается выглядеть дерзко и вызывающе, неоднократно задевая других Пожирателей. На его лице всегда царил лёгкий макияж, придавая лицу ещё большей утончённости, а из безупречной укладки никогда не выбивался ни один волосок.

Парень не жалел времени на уход за шелковистыми волосами и всегда называл их своей самой большой гордостью. Шатен старался выглядеть лучше всех, и не было ни одного дня, когда бы он позволил себе выглядеть так, как сейчас.

Тёмные мешки под глазами, хаотично взъерошенные волосы, потрескавшиеся искусанные губы. Хёнджин выглядит так, словно вышел из собственных кошмаров. Хватает всего одного взгляда на его бледное лицо, чтобы понять, что именно Хёнджин был тем, кто пробрался в лабиринт.

— Ладно, у нас нет времени обсуждать это, что сделано, то сделано, — сквозь зубы шипит Бомгю. Какой-то частью мозга парень понимает, что сейчас не самое лучшее время злиться или кричать на Хвана, но он не может просто так это оставить. — Слушай внимательно и запоминай, — успокаивается, снова смотрит на безупречное лицо перед собой, красоту которого даже тёмными мешками не перекрыть, и, выдохнув, продолжает: — Я, как и ты, не могу рассказать тебе всего, ведь сам уже порядком запутался в том, что правильно, а что нет, но я очень прошу тебя… пожалуйста, Хёнджин, никому не доверяй. Это слишком опасно, — говорит тихо, ловит в карих омутах понимание и немного улыбается. Но улыбка быстро исчезает, и Бомгю снова становится серьёзным. — Ты понял меня? Скажи, что понял.