Сбежавшая жена босса.Развода не будет!

11 глава

С головой ухожу под воду.
Быстро.
Резко.
Камнем на дно.
Здесь оказалось опаснее, чем я ожидала. Внезапный холод на глубине, окутывающий тело, создает контраст с горячим воздухом на поверхности. Парализует легкие и пронзает кожу мелкими иголками.
Касаюсь ногами дна, отталкиваюсь, чтобы вынырнуть, но пораненная нога невовремя дает о себе знать неприятной резью. Так еще и судорогой сводит. На доли секунды выталкиваю себя из пресной воды, которая совершенно меня не держит, и хватаю ртом воздух. Тут же меня тянет вниз, а следующий вдох пускает в ноздри и горло порцию хлорированной жидкости.
Какая гадость! Я не уверена, что сама выберусь из бассейна живой и здоровой, а при этом ни на миг не забываю, зачем прыгнула. Собираюсь с духом и, неловко гребя руками, распахиваю глаза под водой.
Осматриваюсь в поисках Дженни, но не нахожу никаких очертаний. Двигаю свое непослушное тело к бортику, как мне кажется. Еще раз делаю рывок на поверхность, ловлю кислород вперемешку с водой и, закашлявшись, едва различаю испуганный голосок Дженни и какой-то всплеск. Подумав, что мне показалось в бреду, агрессивнее направляюсь дальше.
Никто меня не спасет, но я сама сдаваться не собираюсь. Если бы еще нога не подводила. Зажмуриваюсь и яростно луплю воду всеми конечностями. Гребу по-собачьи, кролем, брассом. Да что только не делаю!
Жить очень хочется! Надеюсь, что не сбилась с курса. На секунду все-таки открываю глаза, которые щиплет от хлорки, и замечаю темный силуэт неподалеку.
Пугаюсь, когда он стремительно оказывается рядом, заплывает за спину. Грубый толчок под грудью – и рывок вверх. Лицо обдает жарким ветерком.
Радуюсь, что мне наконец доступен свежий воздух, но почему-то не могу сделать вдох. То ли рука на ребрах слишком давит, то ли тело позади меня, в которое я впечатана, чересчур прижимается, то ли грубый голос, смешанный с горячим дыханием, лишает меня чувств.
– Жива? – обдает ухо огнем. И вода вокруг словно закипает от пожара внутри меня. О нет! Верните меня на дно и оставьте там. Все лучше и безопаснее, чем оказаться в лапах морского чудовища.
Ведь я узнаю его незамедлительно, несмотря на полуобморочное состояние. Хочу откашляться, но выдаю лишь сдавленный хрип. Мозг постепенно отключается.

– Беда ходячая, – прорывается сквозь туман сознания. Путаюсь в мокрой, тяжелой футболке. Морщусь, когда она слетает с меня через голову. Чувствую лопатками шероховатое дерево. Пытаюсь приоткрыть глаза и посмотреть, что происходит, но мешает гадкая резь от хлорки и прямые солнечные лучи, жалящие лицо. Постанываю недовольно, пытаюсь возмутиться, перевернуться, но силы покидают меня.
Горячие ладони ложатся на грудь, согревают приятно, а потом впечатываются резко, выбивая воздух из легких. Заставляют меня закашляться. Однако слабо, хрипло. В горле вода будто стоит, перекрывает дыхание.
Властные, жесткие губы накрывают мой рот как раз в тот момент, как я пытаюсь возмутиться. Ошеломленно распахиваю глаза. Сначала все вокруг плывет, но с каждым живительным вдохом, что наполняет всю меня, мне становится легче. К знакомому вкусу на губах присоединяется запах мужского одеколона, что проникает в нос. Зрение фокусируется. Смутные черты соединяются в целостный образ. И он сражает меня наповал.
– Очнулась? – слышится словно сквозь вакуум, а голос обеспокоен. Лицо отстраняется от моего, но чужие ладони продолжают покоиться в области моей груди, будто приклеились и стали частью меня.
– Не лапай и не целуй меня, извращенец старый! – шиплю, как проколотая на полном ходу шина. Воспламенюсь сейчас.
Взорвусь! И отнюдь не от того, что мне противно. Наоборот... Но это ведь Чонгук! Почему он няньку трогает? Несвободный мужчина, между прочим. Женат. На мне...
– Почему «старый»? – хмурится Чонгук, будто припоминает что-то. Цепляется за это определение, проигнорировав «извращенца». «Для своего возраста вы неплохо сохранились», – звенит в голове моя же фраза, выпаленная в ЗАГСе. Мне бы следовало научиться молчать в наиболее острые моменты.
– Дженни!– кричу испуганно прямо ему в лицо. И вскакиваю так, что мы чуть не сталкиваемся лбами. Если бы Чонгук не успел увернуться и схватить меня за плечи, точно бы сейчас я звездочки перед глазами рассматривала. – Она... Дженни... В бассейне, – указываю пальцем на воду, опускаю на круг, который мирно себе лежит на площадке.
А рядом... Дженни! В полном порядке. Сидит на стульчике у бассейна, подальше от меня, виновато понурив голову.
– Так ты не тонула? – удивленно произношу. Выдыхаю с обреченным стоном: опять она меня обманула.
Девочка молчит, и только маленькие плечики подрагивают. Главное, что она хорошо себя чувствует. И ничего непоправимого не произошло, вот тогды бы я себя точно не простила. Порыв ветра бьет мне в лицо. Наотмашь. Как и поступок моей подопечной. Ежусь от холода и только сейчас замечаю, что я неодета. Точнее, не совсем.
Шортики на месте, а выше... Боковым зрением замечаю брошенную прямо на пол футболку – и испуганно прикрываюсь руками. На мне лифчик, и вроде бы не все так страшно. На пляже все загорают в купальниках.
Но при Чонгуке я краснею, превращаясь в вареного рака. Он хмыкает недоуменно, будто мне и скрывать-то нечего и зря я переживаю, а потом дает полотенце. Прижимаю к себе мягкую махру, спешу спрятаться, чтобы Чон ни тела моего не видел, ни белья. Пусть все забудет! А в чем я сегодня?..
Стремительно окрашиваюсь в цвет бордо. Позорище. Точно пусть забудет!
– Ты на черта в воду прыгнула, если плавать не умеешь? – рычит Чон на меня неожиданно яростно. Я вздрагиваю и плотнее кутаюсь в полотенце.
– Я умею плавать! – пытаюсь поспорить, но стискиваю губы, когда он цокает недоверчиво и брови сводит. – Но плохо, – признаюсь тише.  – Дженни из круга выскользнула и в воду упала. Я думала, она тонет, и прыгнула за ней, – шмыгаю носом, опять ощущаю хлорку. – Фу! – выдыхаю. Секундная заминка, внимательный взгляд черных глаз, пронзительный и сканирующий. Но потом Чонгук отмахивается, будто отгоняет от себя неуместные мысли.
– И решила утонуть вместе с ней? – рявкает, но я не понимаю, почему он так злится. Вечно всем недоволен, грубиян! – Собой рисковала ради нее? А если бы Дженни не позвала меня? – озвучивает, будто принять этот факт не может. Малышка надрывно всхлипывает. – Она на плавание ходит два раза в неделю. В графике это указано. И себя как рыбка в воде чувствует.
– Я не дочитала, там много всего. Только распорядок на сегодня посмотрела, – пожимаю плечами. – Так ты специально... – поворачиваюсь к малышке.
Наблюдаю, как быстро ее изумрудные глазки наполняются слезами. Крупные капли стекают по розовым щекам.
– Изв-вини-и, – ноет Дженни.– Я хотела с тобой попла-ава-ть, – тянет нараспев так жалобно, что я готова разреветься с ней с унисон. Но ловлю напряженный взгляд Чонгука и топлю эмоции в себе. – Я думала, ты отказалась, потому что тебе Гук не разрешает в бассейн, как остальной прислуге-е-е, – заключает огорченно.
– Так, прекратите обе, – гавкает Чон так внезапно, что мы подскакиваем на месте одновременно.
Поднимается на ноги, рваными движениями расстегивает на себе пуговицы. Не успеваю пискнуть, как он стаскивает промокшую рубашку. Надо бы отвернуться смущенно, но глаза сами округляются, «фотографируя» представшую картину. Взор непослушно устремляется на загорелый торс, поблескивающий под солнечными лучами от влаги. Чонгук точно демон. Бессмертный! Иначе как объяснить, что он настолько шикарный в своем возрасте.
Сильными руками выжимает рубашку, а я глазею, как играют его мышцы. Пока он увлечен спасением одежды, я бесстыдно рассматриваю широкую грудь, мощный пресс, считаю кубики. Распахиваю рот, не в силах больше сдерживать эмоции, но, спохватившись, подпираю подбородок ладошкой.
Опускаю голову, однако продолжаю украдкой изучать мужчину. Не каждый день живого Шварценеггера увидишь на расстоянии вытянутой руки. Хотя нет. Тот перекачан до предела, будто лопнет при одном неудачном движении.
А муж мой... Золотая середина. Идеален, как древнегреческий бог.
Дурочка, отвернись!
Тебе еще с этой бронзовой статуей разводиться!
– Гук, разреши няне купаться в бассейне, пожа-алуйста, – просит Дженни.– Я ее плавать буду учить. Ну разреши!
– Нет, – отрезает коротко. И все очарование мгновенно испаряется. Очнувшись от гипноза, осознаю, кто передо мной.
Хозяин, богач, бандюган. Который относится ко мне пренебрежительно.
– Конечно, нечего грязной служанке делать в царской купели, – обиженно шепчу, принимая его ответ на свой счет.
Брезгует он мною, и из-за этого почему-то горько становится.
– Ты что там бубнишь, утопленница? – злится на меня.
Опять сминает рубашку и скручивает так грубо, что ткань трещит. Иначе воспринимаю его силу и мощь. Ничего хорошего мне не сулят эти каменные мышцы, которые кажутся огромными булыжниками, когда напрягаются. Ведь стоит Чонгуку заподозрить во мне свою сбежавшую жену, как... Щелк! Хрусь! И выжмет он меня точно так же, переломав все косточки.
– Молчу, – затихаю поспешно.
Не хочу вступать в ссору с ним.