I hate everything outside

Часть 8

— Серёж, я хочу уехать в Польшу… — Тихо начинает Курсед. Старается подготовить своего мальчика к предстоящей разлуке, потому что молчать уже невыносимо. — Я уже не могу тут жить. Без света и интернета. Это же не жизнь… — Акума на это лишь уставляется на Кира и старается подобрать слова. — Обещаю каждый день звонить и писать тебе. — Слова стоят комом в горле, поэтому этот минимум — это всё, что удаётся Киру вытащить из себя.

— Ну, уезжай… — У Серёжи у самого глаза на мокром месте от ужаса предстоящей разлуки. Сколько у них ещё в запасе? День? Два? Месяц? Мысли в голове крутятся с бешеной скоростью и ни за одну из них не удаётся зацепиться. — Я, конечно, не хочу тебя отпускать, но я и сам тут заебался жить. — Закрывает глаза и ложится на кровать, сворачиваясь клубочком. У Курседа сердце сжимается от боли, когда он видит своего парня таким. Однако кому-то из них нужно «держать лицо», нужно быть сильным и уверенным в завтрашнем дне, в действиях, в принятых решениях.

Кир решает промолчать, лишь выключает компьютер, после подходя к Акуме. Садится ему на колени, наклоняясь низко-низко к уху, чтобы нежно и вымученно прошептать:

— Я через три дня уеду и не скоро вернусь… — Глаза жмурит, боясь получить за то, что молчал, но успевает торопливо и сбивчиво добавить: — Только не бей за то, что так поздно тебе сказал!

— Ты долбоёб? Ну, ты, конечно, вовремя сказал! — Раскрывает в изумлении глаза Серёжа и тянется за крепкими, по ощущениям прощальными, объятиями к Киру. — Ну, тогда давай эти последние три дня проведем вместе…

Акумов запускает прохладные ладони под растянутую футболку своего любимого и проводит ими по бокам, немного сжимая, давая ясный намёк на то, как они проведут эти тяжёлые дни перед расставанием на неизвестный срок. Курсед прекрасно всё понимает и приступает целовать чужую шею, под тяжёлые вздохи в ответ на ласки. Немного сжимает почти возле челюсти, поглаживая большим пальцем совсем новые укусы и засосы.

— Как же я тебя люблю… — Опаляет дыханием ухо Серёжи и ухмыляется, видя реакцию на лице парня. Своего парня. Как же он обожает этого мальчишку… и как в нём бесконечно нуждается.

По коже пробегают мурашки. Кир наклоняет голову вправо, приоткрывая рот и прикрывая глаза, и примыкает к искусанным губам любимого. По телу разливается привычное от таких поцелуев тепло. Курсед в это время опускает обе руки на тазобедренные косточки Акумы и подаётся вперёд. Серёжа не чувствует дискомфорта, ему скорее наоборот чрезмерно приятны эти ощущения на своей коже. Курседов сводит его с ума своими ласками.