Джун

Часть 14

Рано утром, нежась в теплой ванне, Чонин отдыхал после приёма, как рядом валяющийся телефон ожил. Это был Чанбин.

- Чонин, ты сможешь сегодня забрать Джуна к себе? К родителям он не хочет.

- Конечно, я с радостью. Вы куда-то уезжаете? - с надеждой спросил омега, хотя догадывался о правде.

- Нет. Феликс плохо чувствует себя.

- Чанбин, ты опять?! - возмутился омега, подскакивая в ванной, так что вода выплеснулась на каменный пол.

- Чонин, мы разберемся. Я пришлю Джуна со своим водителем, встречай его через полчаса.

***

Малыш вошёл в большой дом и грустно посмотрел на встречающего его улыбкой Чонина. Тихо подошёл и положив рюкзачок на пол, обнял омегу за шею.

- Ты грустишь, Джуни? Что случилось у вас дома, расскажи мне? - Чонин взял его ручки в свои и заглянул в безжизненные глазки трехлетки.

Мальчишка поднял глаза, в отражении которых омега увидел все ответы на свои вопросы, и тихо ответил:

- Отец снова обидел папу. Почему он всегда это делает, Чонин? - сдерживая слёзы спросил малыш.

- Твой отец ... - омега проглатывает тяжёлый слезный ком, - Он не умеет держать себя в руках, малыш. Это очень плохо. Обижать омег, это очень плохой поступок.

Трёхлетка ничего не ответил, лишь утёр носик пальчиком, и уложил голову на плечо омеге.

- Ко мне сейчас придёт мой жених, ты же не против? Поиграем вместе во что нибудь?м? - пытаясь отвлечь ребенка от грустных мыслей, предложил Чонин.

- Я хочу спать, можно у тебя?

- Конечно, мой хороший. Пойдем я провожу тебя в мою комнату. Там и поспишь.

Уложив ребенка, омега ещё долго сидел рядом, всматриваясь в грустное лицо альфочки. Каждый мускул на лице был напряжён, любой шорох отдавался вибрацией по его маленькому тельцу, а дыхание было настороженным и прерывистым. Эмоциональная встряска этих двух дней, буквально лишила маленького, неокрепшего Джуна сил. Омега накрыл его одеялом и пригладив темные волосы, вышел.

Хёнджин вошёл в дом, когда Чонин спускался по лестнице, и обняв парня, шутливо спросил:

- В доме что, пахнет альфой?

- Да. Джун у меня.

Улыбка с лица Хёнджина спала. Это имя засело у него в мыслях сразу после встречи с Феликсом. Да и сам Феликс не выходил у него из головы. Передергивало от одного воспоминания омерзительной картины, как омега смиренно и затравленно стоял, принимая объятия и поцелуи в висок, натянуто улыбался и бегал глазами по полу.