Штрихи | CюэСяо

Первый поцелуй

Глава-флэшбэк. Название говорит само за себя. 

---

Сюэ Яну очень нравится звук, с которым Шуанхуа пронзает плоть, а затем лезвие так же легко скользяще выходит обратно. После него всегда следует этот восхитительный глухой удар тела о землю — бум! — и конец истории. Может, еще хрип жалобный... Правда, слегка раздражают эти горестные вздохи даочжана: будто тот догадывается, что меч его теперь не только для борьбы с темными тварями да бесстыдными преступниками.
На мощеной дорожке лежат четыре покойника, из последнего с булькающими толчками все еще течет кровь — она не впитывается в камень, а просто расползается переливающимся в лучах закатного солнца озерцом. Увидь это Сяо Синчэнь, обязательно бы вдохновился сим зрелищем! На словах-то описать не у всех получится, для этого поэтом нужно быть...
На самом деле, сам Сюэ Ян никогда в «ночных охотах» прямого участия не принимает: он только развлекает даочжана по заранее проложенному пути и смотрит. Смотреть ему нравится еще больше, чем слушать — должен же хоть кто-то наслаждаться этим процессом, раз уж может позволить себе такую роскошь?
И вот сейчас Сюэ Ян глядит и не может оторваться — белый подол одежд Сяо Синчэня постепенно пропитывается кровью, все выше и выше. Какой-то особо ретивый мертвяк перед тем, как отъехать в мир иной, успел своей крестьянской лапищей схватиться да потянуть за край ханьфу, и теперь ткань волочится по земле, окунаясь в лужу. Поправить бы, но не хочется...
Хочется чего-то другого. Сюэ Ян еще раз окидывает взглядом даочжана с ног до головы, останавливаясь на лице с напряженно поджатыми губами. Сложно сказать, посещали ли подобные мысли до того, но желание подойти и впиться в эти губы, кусая до алого, почти невыносимое. Пожалуй, можно себе признаться, что пару раз мелькали такие думы, да только Сюэ Ян от них успевал отмахнуться, не давая выйти на свет... Но что уже вылезло наружу, обратно просто так не запихать!
Споры с собой обычно ни к чему не приводят — так зачем время впустую тратить? Сюэ Ян переступает труп и подходит вплотную, заставляя Сяо Синчэня опустить руку с зажатым в ней оружием. Тот не противится, словно не чует опасности, только заинтересованно склоняет голову набок — мол, чего тебе нужно, друг любезный? И тут же спрашивает:
— Что-то не так?
Проще сказать, что так. А вообще-то... Все очень даже так! Сюэ Ян сам себе усмехается и тянет:
— Даочжан так храбро сражался...
Сяо Синчэнь удивленно вздергивает брови, отчего белая повязка чуть движется.
— Разве? Если честно, мне показалось, что это будто и не лютые мертвецы — даже не сопротивлялись... — задумчиво бормочет он, но вместе с тем и слегка смущенно.
Ну что он за глупости говорит? Не сопротивляйся они, стоял бы сейчас Сяо Синчэнь чистенький, а не в крови едва ли не по пояс! И не выглядел бы так возмутительно притягательно — если кто потом спросит, чья здесь вина, то ответ очевиден.
— Ты заслужил награду, — продолжает гнуть свою линию Сюэ Ян, не позволяя дальше размышлять о том, о чем не следует. Он стоит близко-близко, чувствуя чужое дыхание на кончике своего носа — проклятье, придется на цыпочки становиться! — Знаю, что ты не любишь драть слитки с местных, так что...
— Так что же? — как обычно, ведется на провокационную паузу даочжан, и прозорливо догадывается: — Ты предлагаешь что-то взамен?
— Свою награду! — восклицает Сюэ Ян и подается вперед, встречаясь с чужими губами своими.
Он точно не уверен, чего этим добивается: чтобы его оттолкнули в отвращении или же наоборот. Но точно знает, что если Сяо Синчэнь выберет первый вариант, его ждет много интересных историй. Например о том, что такой благочестивый и непорочный человек делал сегодня, а также еще без малого десяток раз до этого. О да, пускай попробует выплеснуть все свое возмущение!
Коварный даос о своих похождениях слушать не хочет, вместо этого издает тихий вздох да хватается свободной от меча рукой за плечо Сюэ Яна, тянет к себе. Будто только того и ждал, когда же это наконец случится! А может, и правда ждал — так вцепился, даже дыхание не перевести...
Сюэ Ян не может себя назвать мастером по части поцелуев, не тянет его лизаться с кем попало — не лобзать же редких шлюх в веселых домах или, того хуже, случайных жертв? Даочжан явно тоже далеко не умелец, зато рвения выше крыши, от ощущений его губ и языка голова кругом. Так, что ноги скользят по крови на дорожке, правда, не понять, кто кого держит в итоге, и чей это смех.
— Хороша плата за услуги прославленного заклинателя? — сипло интересуется Сюэ Ян, с трудом отстраняясь. На Сяо Синчэня он не смотрит — взгляд прикован к упавшему с лязгом Шуанхуа, который укозиненно блестит грязным лезвием.
— Да.
И всего-то? Мог бы даочжан и побольше выдать, вечно из него тянуть клещами все надо! Но в этот раз не требуется — Сяо Синчэнь довольно поспешно добавляет:
— В последнее время я часто это представлял, но сам бы никогда не решился сделать первый шаг. Благодарю тебя.
И никаких целомудренных самоистязаний, хотя казалось бы... Неужели в его даосской голове ничего не переворачивается?!
— Если это какая-то твоя шутка, то я не обижен, — продолжает он, воспринимая чужое молчание по-своему. Однако, вопреки сказанному, все-таки слышно в его голосе напряжение напополам с затаенным страхом. — А если же нет, то должен предупредить — я ничего в этом не смыслю и могу разочаровать, за что прошу прощения.
И благодарности, и извинения — и все это за один поцелуй, ну что за человек! Кто-нибудь еще на свете такой есть? И попробуй после такого не засмеяться — не выйдет, как ни старайся.
— Разберемся, — насилу успокоившись, выдыхает Сюэ Ян. — Пошли, расскажешь мне, что ты там напредставлять успел... И заодно как это у слепых происходит, всегда было страсть, как интересно!
И увлекает за собой в ближайший опустошенный дом, по пути поднимая возмущенно вздрогнувший Шуанхуа, ведь негоже заклинателю меч бросать! По камням тянутся темные быстро засыхающие следы. Но об этом можно позаботиться и позднее — до утра еще масса времени.