Штрихи | CюэСяо

Первые попытки

Здесь и далее главы являются продолжением друг друга до логического финала.

---

Сюэ Ян замирает с занесенной в воздухе ногой, раздумывая, что проще: наступить в лужу или обойти. Еще пару лет назад непременно бы пошел напролом, разбрызгивая грязную воду на всех вокруг, а теперь... А что теперь? Если заляпает белые одежды одного небезызвестного даоса, которому приспичило совершать прогулки в слякоть, то сам же и будет отстирывать. Вот это муки выбора, нечего сказать!
— Ченмэй, что-то случилось? — Сяо Синчэнь расценивает внезапную остановку по-своему, тоже не спеша идти дальше. В отличие от темной энергии, на уличную грязь Шуанхуа не указывает, потому его хозяин никогда не против сопровождения.
Сюэ Ян опускает ногу и неопределенно хмыкает, мол, не бери в голову, ничего страшного. Однако его взгляд задерживается на собственном трепещущем отражении в глинистой воде, и с губ срывается тихий вздох. Стоит тут как дурак с ненавистным даочжаном под ручку, еще и улыбается невесть чему — докатился! А ведь сейчас обойдут лужу и дальше пошагают, будто все замечательно...
— Помнишь, недавно ты говорил что отдал бы многое, чтобы на меня посмотреть? — неожиданно даже для самого себя резко спрашивает Сюэ Ян.
— Помню и не отказываюсь от своих слов, — осторожно соглашается Сяо Синчэнь, инстинктивным жестом поправляя повязку на лице, а на его щеках тут же расцветают едва заметные пятна неровного румянца. Но едва ли он смущен — скорее, погрузился в приятные воспоминания. — А почему ты спросил?
Однако в этом вопросе звучит настороженность и отголосок надежды. Забавно — он что, ждет, что сейчас ему предложат с десяток чудотворных способов вернуть зрение хоть на денек? С этим пускай к своей бабке на гору прогуляется, да Сун Ланя заодно прихватит, чтоб ковырять с кого было! Других вариантов еще не изобрели.
— Потому что думаю, что тебе бы не понравилось увиденное. Нет, уверен, — добавляет Сюэ Ян, одаривая еще раз свое отражение укоризненным взором. Ему тоже не нравится: чего это у него такой вид блаженный, будто даосскую заразу подхватил?
Сяо Синчэнь разворачивает его к себе за плечи и с откровенным недоумением вопрошает:
— Откуда такие мысли? Неужели тебя кто-то оскорбил, и ты воспринял это так близко к сердцу?
Сказал тот, кто страшится снять повязку на людях... У кого что болит, да? Но лучше оставить эти мысли при себе.
— Я же тебе не Слепышка! — вместо этого фыркает Сюэ Ян.
Вот ее могут довести до слез обзывательства соседских девчонок, которым повезло родиться неувечными. И которую только сильнее злят увещевания даочжана, что не нужно держать обид, а к советам «докуки» раскроить их миленькие мордашки, чтобы не задавались, кажется, даже прислушивается. Не стремится воплотить в жизнь, правда, но рано или поздно... Занятно будет на это поглядеть.
— Тогда в чем дело? — Сяо Синчэнь подносит ладонь к напряженному лицу Сюэ Яна. И ведет пальцами по привычному пути: вдоль линии роста волос, убирая прилипшие от висящей в воздухе влаги ко лбу пряди, к бровям. Проходится по переносице, задерживаясь на кончике носа, затем очерчивает губы и, легонько сжав подбородок, заверяет: — Насколько я могу судить, у тебя нет причин так думать. Я знаю, что у тебя прекрасная улыбка.
Сюэ Ян не отпихивает чужую ладонь, а лишь изнеможденно жмурится. Ах, если бы дело было во внешности... Да будь он косым, рябым и еще тьма пойми каким, даочжан бы ему слова не сказал! Зато за другое сказал бы. Много всего интересного. Эта мысль не дает покоя с самого первого дня после пробуждения в похоронном доме, куда Сяо Синчэнь с упорством заботливой псины притащил себе калеку для забавы. Друга себе нашел душевного, ага...
— Даочжан, тебе только девок соблазнять такими речами, в койку бы так и прыгали! — почти стонет Сюэ Ян, все же отмахиваясь.
— Зачем мне это? У меня же есть ты.
Ну и как прикажете с ним разговаривать? Его можно разве что схватить за руку и потащить в обход лужи — все равно ничего не поймет, а если поймет, то никаких больше прогулок.