Где есть вода

Глава 21. Инициатива наказуема.

Когда Суйгин пришла в себя — с момента нападения девятихвостого прошло уже три дня. Тело жутко ломило, по ощущениям на ней было столько бинтов, что она была похожа на мумию. Ирьенин, явившийся через полчаса после пробуждения, популярно объяснил ей, чем такие геройские поступки обычно заканчиваются и, естественно, упомянул, что окажись медики Конохи чуть менее квалифицированными, померла бы она попросту от болевого шока, потому что тело бы не справилось с полученными повреждениями и чакроистощением.

      Волосы ей, к слову, укоротили сантиметров на пятнадцать, так что теперь они спускались едва ли ниже плеч. Сделано это было, чтобы быстрее и проще восстановить все повреждённые ткани, мышцы и кожу. Но и то получилось не до конца — среди присутствующих всё-таки не было второй Цунаде — так что её ожидали ещё несколько малоприятных дней и ежедневное воздействие медчакры на организм.
      Напоследок ирьенин пригрозил, что если она посмеет сбежать — на ней точно останется множество уродливых шрамов. Представив, как будут выглядеть шрамы от ожогов чакрой девятихвостого, Суйгин клятвенно заверила, что с кровати встанет разве что в туалет. На этом её оставили в покое — ненадолго, правда.
      Следующим её посетил Шикаку. И, после того как мужчина выразил благодарность за то, что она своими действиями минимизировала разрушения он открыл рот и не закрывал его последующие двадцать минут, с чувством, с толком и с расстановкой объясняя, почему подобные действия для человека её навыков и положения неприемлемы. В ход пошло всё: и её возраст, и навыки, и положение в иерархии деревни, и тот факт, что она вообще из другого мира. Шикаку прошёлся и по уставу, который они проходили ещё в академии, по которому ей следовало позвать джонина (того же Шисуи) и вообще отойти в сторону и не мешаться взрослым. И по тому, как выглядел этот поступок с точки зрения и тактики, и стратегии, и, конечно же, по последствиям. Да, минимизация жертв и разрушений, а также нейтрализация биджу входили в список вещей, за которые людей начинают считать героями, но в перспективе… в перспективе она серьёзно так подставилась. И то, останется она в живых или нет, не слишком-то повлияло бы на последствия.
      Но прежде чем разжевать ей последствия, Шикаку расспросил её сначала о том, что произошло в иллюзии, а после о мотивах поступка. И, получив честный ответ, покачал головой.
      — За подобные подвиги положен даже не ранг чунина, а ранг джонина, — сказал Шикаку. — И что, как ты думаешь, ты достойна хотя бы звания чунина?
      Полусидевшая в постели Суйгин устало откинулась на подушку, жалея о том, что забинтованными пальцами двигать не может, потому что очень уж хотелось побыть в шкуре Хинаты и потыкать указательными пальцами в друг дружку. Ну или хотя бы нервно порастирать руки, потому что под разочарованным взглядом наставника хотелось спрятаться под одеяло и остаться жить там до скончания века.
      — Нет, — призналась она. — Чунин — командир, и он отвечает за всех членов отряда. Я же видела только цель и очевидные последствия, и действовала соответственно.
      — Хоть это ты понимаешь, — вздохнул Шикаку. — Так что не жди звания. Я сделаю всё, чтобы ты его не получила для твоего же блага, иначе высока вероятность, что твоя первая миссия в новом ранге станет для тебя последней.
      — П-простите… — промямлила Суйгин, нервно кусая губы за неимением лучшей альтернативы.
      — Я не умаляю значимости твоего поступка, — он похлопал её по плечу, практически единственному месту на её теле, которое не скрывалось за бинтами. — Благодаря тебе множество людей остались в живых. Хокаге и его жена остались в живых. Совет очень сожалеет, что отнёсся к полученной от тебя информации сквозь пальцы. Они учтут это в дальнейшем. Ты заслужила титул героя деревни, но не звание чунина. Мне ещё многому нужно научить тебя.
      — Да… понимаю. Спасибо, Шикаку-сенсей…
      — Выше нос. Жители уже даже дали тебе прозвище, — щёлкнув её по носу, заметил Шикаку. И, отметив заинтересованность и опасение в её взгляде, добавил. — Укротительница биджу.
      Суйгин подавилась воздухом, прокашлялась и просипела:
      — Хорошо хоть не наездница…
      — Такой вариант тоже ходил, но первый, видимо, понравился людям больше. Уж не знаю, кто его придумал и выпустил в массы, но, думаю, тебе стоит подготовиться к тому, что ты будешь очень популярна, когда выйдешь отсюда.
      — Больше шиноби сплетни любят только бабушки-шиноби… — пробормотала Суйгин, отчаянно пытаясь переварить обретённое прозвище и народную славу. Что-то ей подсказывало, что приятного в этом будет мало. Клан точно вспомнит о её существовании…
      — Кстати о том, когда ты отсюда выйдешь. Вряд ли тебя оставят в покое до этого момента, так что будь начеку и следи за своими словами. Советую прикинуться глупенькой фанаткой Минато, как ты это умеешь, когда тебя начнут спрашивать о том, как ты дошла до того, что избрала столь оригинальный способ суицида.
      — Я действительно люблю Четвёртого как Хокаге! — возмутилась Суйгин. — Ещё с того времени, как читала, эм… историю о его сыне. И очень им восхищаюсь!
      — Вот и постарайся убедить в этом свой клан. От внимания тебя это, конечно, не избавит, ты привлекла его с размахом, но от части проблем оградит.
      Суйгин поёжилась. Если уж Шикаку говорит о внимании клана, то дело было плохо. Впрочем, наивно было полагать, что такой финт они оставят без внимания… Они же не слепые, когда дело касается возможной выгоды для клана. Она, конечно, не дотягивает до уровня Шисуи, но одним поступком, можно сказать, завоевала народную любовь, а это дорогого стоит в их положении. Подумав о том, что её ожидает, Суйгин пожелала вернуться назад и попросить Кураму её сожрать.
      — Что ж, от звания чунина я тебя огражу, — потерев переносицу, сообщил Шикаку, поднимаясь со стула. — Но твой клан, думаю, в любом случае останется недоволен. Не дали звание — проявление неуважения к героизму, неуважение к клану в целом, «это всё из-за того, что она Учиха! Вечно нас ущемляют!», — заметив отчаяние в её взгляде, мужчина со смешком отметил. — Что? Я не преувеличиваю, именно так они себя ведут на общих собраниях. Если бы тебе дали чунина — они возмутились бы, что звание слишком низкое для такого поступка. До джонина ты не дотягиваешь по силе, но вряд ли кто-то из них задумывался об этом достаточно, чтобы осознать последствия. Насколько я заметил по их поведению, сейчас они ослеплены положительной реакцией жителей на твой поступок и пытаются перенести его на весь клан. То, к чему может привести присвоение звания, не соответствующего способностям, их не волнует.
      — Но разве никто не видел шаринган в глазах лиса, когда тот только появился? — недоумевающе моргнув, поинтересовалась Суйгин.
      — Видели. Поэтому я и сказал, что реакция положительна на твой поступок, а не на клан в целом — люди считают, что кто-то один нападение устроил, а один, любящий деревню, остановил. Это раскол мнений. Ожидай две диаметрально противоположные реакции на себя у своих. Жители на твоей стороне, насчёт клана, думаю, ты и сама всё понимаешь, — Шикаку зачем-то принялся ощупывать карманы своего жилета.