После загадочного исчезновения одноклассников к нам домой и к ребятам, с которыми я был в игровом клубе, зачастили люди в милицейской форме и в штатском. Казалось, это никогда не закончится. Каждый раз они задавали одни и те же вопросы про день трагедии и о причинах, по которым мы не пошли в поход. Мой ответ о желании всех мальчишек убедиться в наличии телепорта на последнем уровне "кваки" правоохранителей почему-то не устраивал, и они начинали допрос заново. Среди всех, кто приходил к нам в те дни, мне запомнился человек по фамилии Северов с огромным шрамом на гладко выбритой голове. Во время общения со мной он достал из кармана небольшой металлический предмет размером с зажигалку "Zippo", нажатием извлек похожую на мятный леденец ярко-синюю таблетку и положил под язык. Я совершенно не помню деталей того разговора, но в себя я пришел у окна нашей общей с сестрой комнаты смотрящим на сопку, за которой кто-то или что-то забрало детей и жестоко расправилось со взрослыми.
Любой человек, услышав мой рассказ, назовет меня лгуном хотя бы потому, что просто невозможно продолжать нормальную жизнь после таких потрясений. И будет прав. Но я и не скрываю, что пережитый в школьные годы ужас прошел бесследно. Даже после длительных занятий с психотерапевтом, со мной остались свойственные детям фобии, с которыми приходится уживаться не только мне, но и моей семье. Шевелящиеся занавески в пустой квартире — лишь один из примеров. Другое воспоминание, наиболее ярко ожившее после прочтения письма, напомнило мне о причинах, по которым я на протяжении последующей жизни несознательно сторонился мусоропроводов в домах, особенно на этажах без света.
Случай, едва не лишивший меня рассудка, произошел в октябре того же года, когда при обстоятельствах, окутанных зловещей тайной, погибли мои одноклассники. К тому времени уже никто не считал их пропавшими без вести и не питал надежд отыскать живыми. Разве что десятки убитых горем семей. Наша маленькая компашка после жуткой трагедии только сплотилась. Крепкая дружба помогла пережить самые темные времена и выстоять перед трудностями, возникшими в школе. Ведь у многих из погибших детей в старших классах учились братья и сестры. Какое-то время с их подачи нас просто травили за то, что мы остались живы. Несколько раз мне довелось встретить на улице и в школьных коридорах их родителей. Я ощущал исходящий от них пробирающий до костей холод и желание отдать все на свете, лишь бы их ребенок оказался сейчас на моем месте, а я вместо него отправился в тот злополучный поход. Но двадцать девятого августа неведомые силы свыше уберегли меня и еще нескольких мальчишек, чтобы в будущем нашими руками сразиться с могущественным врагом…
