Я лежал в спальне на полу, тупо уставившись в потолок. Из соседней комнаты доносился разговор родителей: мама на повышенных тонах что-то выговаривала отцу. Наверное, устала после переезда и теперь вымещала раздражение. Оленька, моя младшая сестра, спала в кроватке, и мне пришлось на время её сна, отложить разбор вещей.
Хотелось побыть в тишине, и я вышел на улицу, решив заодно осмотреть новые “владения” нашей семьи. Мы переехали сюда вынуждено. Отца сократили, а новую работу найти все не получалось. Мама находилась в затянувшемся декрете. Пришлось продать трёхкомнатною квартиру и купить жилье попроще.
Я толкнул калитку и вышел на участок с хозяйственными постройками. Мельком заглянул в них: баня, летний душ, кладовые. У забора стояла громадная пустая будка, огражденная вольером, рядом с которым была еще одна калитка, ведущая на обширное поле. Я немного приуныл, ясно понимая, что эту плантацию придется перекапывать, как минимум, два раза в год. И, конечно же, мне.
Не успел я вернуться в дом, как мама загрузила меня походом в магазин. На обратном пути я познакомился с соседом из дома напротив. Пухлый паренёк, примерно моего возраста. На удивление, он оказался очень общительным. Лёха, так звали моего соседа, пригласил меня на посиделки у дома. Не без сожаления, но мне пришлось отказаться, сославшись на дела по дому. И мы договорились увидеться на следующий день.
***
К полудню наша с Олей спальня приобрела “божеский вид”. Комната четко разделилась на детскую и подростковую территории. Хотя наши вещи и мебель заняли почти все комнаты, запах был чужой. В груди расползалось вязкое гнетущее чувство тоски по старой квартире. Мама и Оля сидели в родительской спальне. Я отметил, что комнату мама обставила точно так же, как было на прежнем месте.
Утром, мы с отцом первым делом занесли в спальню мамино зеркало — огромное, в резной раме. Помню, как ныне покойная бабушка ругала маму, что та держит зеркало в спальне, да еще и напротив кровати, ссылаясь на какую-то старую примету.
Ближе к вечеру я дико устал от капризов сестры. Четырехлетняя Оля, обычно спокойная и тихая, устроила нам концерт, требуя к себе внимания. Я расценивал её капризы, как реакцию на переезд и жару. Перед сном Оля закатила истерику. Мама никак не могла её успокоить. К полуночи, Оля выбилась из сил, и всхлипывая задремала в кроватке. Я уснул следом.
