НЕправильная

Пятнадцатая глава

Зима

Ничто так не бодрит с утра, как желание хорошенько проблеваться. Которое утро подряд я просыпаюсь раньше всех, первой принимаю душ и провожу у унитаза запредельно больше времени, чем положено. Думаю, всему виной слишком тяжелый график, с которым мой организм перестал справляться. С момента расставания с Витей я не позволила себе ни единого выходного. Работаю каждую ночь, сплю по два-три часа и ухожу на учебу. Один день сменяется другим, но ничего нового не происходит. Учеба-тренировки-дом-работа-дом. Все происходит друг за другом изо дня в день. И, кажется, организм просит притормозить. Я не высыпаюсь, ничего не хочу есть и чувствую себя на твердую единичку из десяти. Да и выгляжу, судя по всему, далеко не на пятерочку.

Собираюсь на учебу и отвожу по пути мелких в сад. Они не так давно перестали спрашивать меня о Вите. Кажется, Оленьке он понравился даже больше чем мне.

— Если ты его больше не любишь, то попроси его дождаться меня. Я скоро вырасту, — как-то она сказала мне перед сном. И я этому даже не удивилась, ведь в такого, как Бобыркин, не возможно не влюбиться. Вот и я не смогла. Запрещаю себе думать о нем, но все равно из головы не выходит. Порой снится мне, и эти сны самые красивые и любимые. Но утром я все равно чувствую себя паршиво. На единичку из десяти.

После занятий спешу на тренировку, переодеваюсь и становлюсь свидетелем разговора Любы и Валеры. Она милуется с ним по телефону, хихикает, спрятавшись в угол раздевалки. Завидую ли я ей? Очень! Потому что, слыша ее, перед глазами появляюсь я сама и то, как совсем недавно была готова разговаривать с Бобыркиным обо всем. Слушать его голос и смотреть на звезды.

— Девчонки, глядите, что нашла! — в раздевалку врываются девочки, бросают свои сумки на лавочки и на небольшой стол в центре комнаты кидают раскрытый журнал. И фото, которые мелькают на страницах, становятся мне смутно знакомыми. Это я, пусть и в возрасте двух-четырех лет.

— Слышали, что Старынкевич бросила дочку в детдоме?

— Да ну?!

— Ага. Тут пишут, что она ее родила и бросила. Прикиньте, а? — продолжает та, которая журнал принесла. Странно, но я не помню их имен.

— Да бред! Я слышала, что она сейчас девочку из приюта хочет взять. Не может же она одну бросить, чтобы другую взять!