Кровать тихо поскрипывала под ними. Сигма аккуратно старался вытащить пинсетом осколки и складывал их в блюдичко. На улице становилось всё тише и тише. Видимо было уже совсем поздно, что все по домам по прятались. Тихо, сосредоточенно и аккуратно Сигма старался выташить лишние частички стекла. После этого он сразу же обрабатывал глубокие раны. Поочерёдно обрабатывая руки, и само туловище, он переодически поглядывал на Николая. Его лицо оставалось все таким же белым словно фосфор, а прикрытые глаза сообщали о видимом душевном спокойствии. Тишина окутывает их, уже не были слышны на улице ни машины, ни говор людей. Морозная зимняя ночь, останавливала время, а рассвет возвращал его вспять. Сигма чуствовал частое, сильное сердцебиение Гоголя, что мирно лежал. Их дыхание слилось воедино, а чуство близости и эйфории снова захлестнули с головой. Приблизившись к лицу белобрысего в попытке его разглядеть, ему не удалось. Вместо этого его перевернули и положили на кровать, прижав руки и сомкнув ноги, ему не дали нечего сказать и лишь впились сухими губами, в его алые.
- Мхм.. Ах.. - вырвалось из гортани нижнего. А Николая это лишь забавляло, он все сильнее и сильнее вгонял язык в горло Сигме. Проведя им по линии зубов, переплетаясь с языком бело-фиолетового парня, что тоже не отставал от Гоголя, стараясь сделать так чтобы инициатива перешла к нему. Но к его большому сожалению, мешали ноги что были плотно зажаты коленями белобрысего, а руки придавливали кисти Сигмы все ближе и ближе приближая к оснаванию кровати. Во рту не осталось воздуха, нижний уже начал задыхаться они нехватки кислорода, но страсть захватывала, она хотела чтобы они продолжали и Гоголь наконец оторвавшись от алых губ Сигмы, начал спускаться ниже. На его шее он оставлял алые еле видные поцелуи, они были похожи на бабочек и повторяли форму губ. Но дальше поцелуи превращались в багровые засосы, что приносили боль при прикосновении к ним. Выгибаясь от удовольствия, Сигму грызла совесть:
** Мы же двое мужчин! И он даже не спросил меня когда набросился! У него же раны тяжёлые! А если он просто хочет меня использовать!? ** - мысли путались, мешались, выскакивали из головы одна за другой, но времени подумать оставалось мало, ведь Николай дошёл до рубашки и поднял голову с вопросительной миной на лице. Нужно решать.. готов он или нет, но ответ был очевиден, сладок и прекрасен он притягивал, а уже попробовав эту эйфорию на сквозь, он не горел желанием от неё отказываться. В итоге с чистой совестью и душой полной ликования он кивнул, расслабляя полностью своё тело и отдаваясь этому недо другу или недо возлюбленному. Остольное было как в тумане. Зубами растегивая белые пуговицы рубашки, он непременно смотрел глазами на лицо своего возлюбленного. То выражало одновременно несколько эмоций смущение, дискомфорт, сомнения и пленительная эйфория. Заметив взгляд Гоголя, нижний отвернулся, смущаясь и краснея. Со стороны это было невероятно мило. Отпустив кисти Сигмы, Николай начал своими руками помогать расстегивать белоснежную рубашку, что словно на зло, не хотела этого делать. Бело-фиолетовый парень в свою очередь был сильно разгаречен и пьян на ум, хоть и никогда не пил нечего спиртного. Мысли начинали растворяться, постепенно уступая место безграничному счастью. Удивительно но в присутствии белобрысего, он чувствовал себя так хорошо, словно они дружат много лет и знают друг-друга как облупленных. Теперь вместо звенящей в ушах тишины, было слышно горячее, сексуальное дыхание Николая и постанывания Сигмы. Наконец расстягнув рубашку, Гоголь отбросил её в сторону и приблизился к соскам. Начиная аккуратно с периодичностью их ласкать своим разгареченным языком. Из гортани нижнего вырвалось сдавленное:
~Ах... - тихо простонал он своими алыми губами. В низу живота у него все тянуло от приятного ощущения и приятная, липкая масса плавно рассталась по его внутреннему бедру, спускаясь все ниже и ниже. Закусив губу он смотрел на Гоголя, удивительно, но недавно полу умирающий, бледный человек сейчас находился в прекрасном состоянии, его шеки обрили цвет, а синики скрыл еле видный появившийся румянец. Белобрысый обсасывал каждый миллиметр тела нижнего, для него оно было сладким, даже где-то приторым, но это было совершено не важно. Руками он нащупал мокрое бедро Сигмы и помассировав это место, заодно помяв его ляжку, он закончив верхние ласки спустился к бедрам. Школьная ткань штанов потемнела от липкой, стекающей массы. Поднявшись на колени Гоголь расстегивал ремень штанов, плавно снимая их со своих бёдер. Увидев это, Сигма выгнулся в спине, тоже снимая с себя лишнюю мешаюшую ткань, в данном случае в виде штанов.
Все же это был его первый раз и как что делать обучен он не был, да и опыта особо не имел. Все что им двигало это не разум, нет далеко не так... Чуства, страсть и бесконечное счастье, ему было хорошо, а чуства подталкивали сделать так что бы ему была ещё лучше и получить эмоции прежде никогда не чуствовав их. Наконец оба парня спустили с себя до конца, школьные штаны. Наклонившись ближе к стоявшему на коленях Гоголю, Сигма удивился довольно большому Выпиранию для Восмикласника. Увидев смещённый и одновременно смещанный с интересом взгляд, Николай улыбнулся, резко стянув с себя чёрные боксёры. Твёрдый член уперся бело-фиолетовому парню прямо в подбородок. Подняв свои глаза вверх он удивленно пялился на белобрысего. Тот лишь повертев головой в разные стороны, кинул Сигму на кровать и проворно смотря ему прямо в глаза, стянул с него боксёры.
~Ахх.. - отвернувшись и сгорая со стыда, от лишь молча лежал, волнительно к чему-то готовясь. Вдруг он почувствовал трение плоти между своих ног. Тихо пенис Николая приближался к сокровенному месту. Вся внутри снималось от напряжения, но снаружи было видно что Сигма возбудился. Твёрдый член, поднявшийся и лежавший теперь в низу живота. Липкая, текущая масса, смазка, расстякалась по внутреннему бедру, члену и уже находилась на руках Гоголя, что захватил её, своими двумя пальцами. Сначала он полностью измазал первый палец в смазке, природной и купленной заранее, а затем начал потихоньку засовывать палец ему в зад.
~Ахххх.. Гог.. о.. оль, больно...
-Блин, прости пожалуйста, а так.? - он просунул палец чуть дальше и вдруг, Сигма выгнулся на максимум простонав:
~Аххх... - Смазка пачкала простынь, но обоих это только заводило. Николай недовольство на простаты, реакция была точно такая же, теперь он знал как сделать приятно бело-фиолетовому парню. Немного растянув Сигму пальцами, Гоголь начал готовить член. Тихо, сначало напополам плоть вошла внутрь:
~Ааахх.. Медленнее.. - прокричал нижний. Белобрысый потянулся к алым губам и медленно, нежно, в попытке успокоить поцеловал возлюбленного, причмокивая он вводил пенис глубже и наконец вошёл полностью. Успокоив Сигму верхний поднялся и начал потихоньку двигаться, не забывая при этом затрагивать простату. Со временем движения становились всё интенсивнее и быстрее, массируя и дроча член нижнего, того он поднимал на седьмое небо от счастья, таким прекрасным и окрыляющим ощущениям суждено было сбыться именно в тот момент когда это надо. Миг, движение, искра. Они кончили одновременно. Вместе попробовав на вкус эйфорию и радость. Гоголь успел вытащить член, до того как успел кончить, поэтому белая липкая масса стекала с груди и живота бело-фиолетового парня. Плюхнувшись рядом с ним они обнялись, без отвращения или мерзости для них было важно лишь одно. Любовь...
конец 8 главы.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Можно я тебя нарисую.?
Romance8 класс.. для взрослых это прекрасное беззаботное время, для маленьких детей это ответственное, классное время, а для самих подростков это пытка или уже умирающая надежда на то, что они доживут хо тя бы до 18 лет. И Сигма такой же подросток как и в...
