3. Настороженная тьма

119 23 3
                                    

В целом, не так все и плохо.

Он жив.

Теперь уже сыт и выспался, есть возможность мыться.

Ну подумаешь немного безумное божество заинтересовалось им в лабораторных целях! В каких-то других (куда более страшных для него самого) Галф Мью не привлекает, поэтому пока за эти несколько дней можно понять, что делать дальше.

Но умирать от проклятия ему точно не понравилось, поэтому нужно как-то выкрутиться и намекнуть этому самому хаосу и разрушению во плоти, что можно было бы и целиком с него снять эту неприятную штуку. А Галф... Галф согласен сделать все, что попросят!

Но озвучить эту гениальную мысль не успевает, потому что:

- Ой, кто это?

Да, он настолько устал от безделья, что больше не мог сидеть в комнате и спустился вниз на свой страх и риск (а кто знает, вдруг это как раз нельзя делать, чтобы не помешать великому и ужасному?). Но Галф никак не ожидал, что возле кухни на него коварно нападет маленький пушистый бочонок на коротких лапках, вся мимимишная внешность которого мгновенно помножается на ноль из-за этих горящих адским огнем глаз-пуговок.

- Это Цербер.

Ледяной голос остужает его любопытство, но никак не пламя у этого активного песика, который тут же во весь опор мчится к хозяину, чтобы начать тереться о ноги.

- Цербер? - Галф еще раз тщательно рассматривает это странное существо. - А где остальные головы?

Мью впервые проявляет что-то похожее на человеческие эмоции и тепло улыбается питомцу, гладя того по голове:

- В этом мире он предпочитает такую форму - это наименее энергозатратно, да и в целом против, чтобы люди звали его истинным именем.

- И как его называть? - он тоже опускается рядом. - Его можно погладить?

Мужчина как-то странно ухмыляется:

- Чоппер. И ты можешь рискнуть.

С английским у него так себе, но даже его слабых знаний хватает, чтобы понять, что просто так пса "измельчителем" не называют, поэтому осторожно протягивает руку, позволяя себя обнюхать:

- Чоппер, хороший мальчик!

Опасно острые для такой маленькой пасти клыки обнажаются, нос интенсивно двигается, обнюхивая его ладонь, а из пасти ощутимо тянет адским жаром, заставляя поежиться. И Галф вздрагивает от страха, когда шершавый язык вдруг проходится по его пальцам, но никакой боли или ожогов нет: только приятное влажное тепло. Поэтому он смелеет и запускает руку в плотную шерстку:

Bitter Sweet Symphony / Горько-сладкая симфонияМесто, где живут истории. Откройте их для себя