Сломанный

Часть 8

Юэ Цинъюань нашел его в одном из местных борделей.

После случившегося из бамбуковой хижины Шэнь Цинцю больше не выходил. Поднос с едой ученицы оставляли на пороге, ибо дверь была заперта, но еда так и оставалась нетронутой; ни с кем на контакт Шэнь Цинцю не шёл, не покидал своё пристанище не только днём, но и ночью, — это Юэ Цинъюань узнал от Лю Цингэ, который из рассказа Шан Цинхуа мало что понял и, желая разобраться во всем, нещадно караулил шисюна у его дома. Но терпение Лорда Байчжань отнюдь не безгранично, потому через некоторое время он вскипел и наконец выбил злосчастную дверь — чтобы, к своему удивлению, обнаружить, что шисюна там и в помине не было.

Первым делом Лю Цингэ с мечом наперевес завалился к Ло Бинхэ с требованиями вернуть Шэнь Цинцю. Он намеревался сцепиться с демоном в смертельной схватке, если тот откажется отдавать шисюна добровольно, однако Ло Бинхэ даже не стал обнажать меч, отмахнувшись от шишу, словно от назойливой мухи.

— С чего ты взял, что он у меня? После того раза я его не видел. И видеть более не желаю.

Других идей о том, где мог оказаться Шэнь Цинцю, у Лю Цингэ не было, и он решил потревожить старшего шисюна. Юэ Цинъюань о произошедшем не знал: работы в последние два-три дня скопилось столь много, что не удавалось выкроить минуту даже на сон. Но узнав, он, невероятно уставший и бледный, словно дух, в ту же секунду сорвался на поиски. Лю Цингэ рвался с ним, но он с трудом уговорил того остаться на Байчжань и дожидаться его прихода, уверяя, что прекрасно справится сам.

И вот Юэ Цинъюань стоял здесь, у порога слабо освещенной комнаты, наполненной едким цветочным ароматом духов и косметики, мягким девичьим смехом, и неотрывно смотрел, как Шэнь Цинцю нежился на белоснежных оголенных бедрах юной девушки, едва улыбаясь, пока та смело игралась с его волосами, запуская в них длинные тонкие пальцы. Дева чуть старше сидела рядом и напевала нежную чарующую мелодию, а Шэнь Цинцю посапывал, и хмурые черты лица его смягчились; он спал, убаюканный двумя прелестницами, что составляли ему компанию на этот вечер.

Сердце пропустило удар.

Юэ Цинъюань слабо мотнул головой. Сжал кулаки и устало вздохнул. Представшая взору картина словно вернула его в далекие времена ученичества, когда он на пару с Лю Цингэ обходил за вечер все дома квартала красных фонарей в поисках шиди, а затем под недовольные возгласы приводил того обратно, в школу. Они непременно ссорились после этого, не разговаривали подолгу — и всё с инициативы юного Шэнь Цинцю, который знал, что он прав. И Юэ Цинъюань знал это тоже, ведь не было правила, запрещающего ему посещать бордели. Не было тогда, нет и сейчас.