Зов волков

Глава 2

Пребывая в смятении, Сет бодро зашагал по подъездной дорожке и пересек границу между двумя владениями, просто перешагнув через низкий штакетник, окружавший передний двор Эбигейл. Он не был уверен, чего ожидал, когда согласился передать приглашение Бет новой учительнице, но, черт возьми, это точно было не то, с чем он столкнулся.

Он был почти уверен, что смятение, бушевавшее внутри него, было вызвано тем фактом, что Эбигейл Уинтроуп совсем не походила на тот образ, который он себе представлял: высокая, худая, похожая на мышку старая дева средних лет, чье лицо могло бы треснуть, если бы она улыбнулась. Он не мог сказать, что она выглядела слишком молодой для учительницы — он был почти уверен, что ей, должно быть, под тридцать, — но она выглядела слишком сексуально для школьной учительницы.

У них, черт возьми, точно не было таких учителей, когда он учился в школе. Если бы это было так, он, вероятно, провел бы большую часть своего времени в заключении за попытку соблазнить ее. Он, черт возьми, уверен, что его мысли были бы не о книгах — вообще.

В любом случае, не то чтобы у него были. Как, вероятно, и у большинства молодых мужчин, у него был почти постоянный стояк с момента полового созревания, пока его гормоны, наконец, не пришли в норму, и у него не было чертовски много забот, кроме как найти, куда бы его засунуть.

Он не мог решить, что делать с враждебностью, которую почувствовал в ней еще до того, как она уколола его острым кончиком языка. Очевидно, он поймал ее в очень неподходящий момент. Она кипела от злости, когда проходила  мимо него в первый раз. Он на самом деле не обратил на это внимания, потому что был полностью сосредоточен на стрингах и верхней части ее ягодиц, которые ему прекрасно были видны над поясом ее джинсов, когда она наклонилась, чтобы опустить гриль.

И то, как подпрыгивали и покачивались ее груди, когда она снова направилась к нему, направляясь к крыльцу. Только когда она с грохотом влетела обратно в дом, он, наконец, достаточно вышел из оцепенения, чтобы осознать, что дразнящий его запах был щедро приправлен яростью... и страхом.

Он понимал страх не больше, чем ярость. Она не заметила его, не осознавала, что он стоял на углу ее крыльца, наблюдая за ее резкими, сердитыми движениями, пока он не заговорил с ней.

Это было не потому, что он был полицейским, хотя от него не ускользнул тот факт, что все прошло не очень хорошо. И уж точно не потому, что она имела хоть какое-то представление о том, кто он такой.