Мутизм ( 18+ )

Часть 33

Джин мысленно выругавшись, дал себе затрещину, за этот жест. Слова Кима о гормональном сбое омеги, вспомнились только сейчас, он тихо прорычал зарываясь пальцами в волосы, проклиная себя за то что нарушил такой момент. Поднял с лестницы альбом с карандашом, и направился к Феликсу, чтобы извиниться. Не громко стучится, и ждёт пару секунд прежде чем открыть.

Тихо, без резких движений, он входит в комнату, где обнаруживает омегу, свернувшегося клубочком на кровати. Его плечи крупно вздрагивали, нос хлюпал, а лицо было спрятано в рукавах белого лонгслива.

- Феликс, прости. - в тысячный раз извиняется Хван, и присаживается рядом, - Я не должен был.

Омега глубоко выдыхает, проглатывая всхлип, не торопливо приседает на кровати, и тянется к альбому в руках Джина.

" Всё хорошо" - пишет он, и опускает глаза.

Джин только сейчас обратил внимание на метки омеги, они хорошо зарубцевались, стали белыми, едва заметными, и хмурится, вспоминая что когда он попал сюда, они были ещё темно красные, налитые кровью. Регенерация омеги идёт стремительно, он больше не жмурится при движении, и встаёт с места безо всякого труда.

- Что он сделал с тобой? - шепот альфы оглушает. Он видит как Ликс моментально напрягается всем телом, и пишет что-то в альбоме, со всей силы нажимая на карандаш.

"Он животное"

- Это о Ли Минхо?

Омега резко всё бросает с рук, и со всей силы зажимает уши ладонями. Зрелище болезненное, сердце Джина колит, но он должен знать.

- Он сказал что твоя немота с рождения... это же неправда?

Феликс убирает руки, и отрицательно машет головой, а альфу окатывает шок, что быстро сменяется гневом. Он почти был уверен в этом, но всё же надеялся что не прав. Никогда в жизни он ещё не чувствовал такую злость. Что нужно было сделать, как надо было напугать человека, чтобы тот перестал разговаривать?

- Он держал тебя насильно? - осторожно спрашивает альфа.

Внутри омеги всё рвет на части, он боится рассказать ему всю грязную правду, боится что тот отвернется, ему стыдно и мерзко, но также понимает что Хёнджин узнает всё и без него. Слезы катятся из глаз против воли, и поднимая голову, он кивает несколько раз.

Альфа смотрит на Ликса, чьё ангельское личико залило горькими слезами, и откровенно не понимает как можно было обижать такое чудо природы. Этот маленький, нежный омега, такой ранимый и чувствительный, столько пережил, в лапах нездорового альфы. Переломанные ребра, зажитые шрамы на губах, и теле, а на эти ужасные метки было больно смотреть.

Злость мешается с болью, и не размышляя ни секунды, Джин придвигается ближе, и заключает в объятия мальчишку.

Феликса окутывает кедровый запах, как лечебный пластырь на его израненную душу. Он закрывает глаза, утыкаясь носом в грудь мужчины, и глубоко вдыхает, его голова тяжелеет, а руки невольно обхватывают альфу за талию.

Джин поглаживал его по спине, когда тот будто что-то вспомнив, быстро встрепенулся. Он схватил альбом, и торопливо кривым почерком написал:

" Обещай что не пойдешь к нему "

Глаза жадно ищут ответ в лице Хвана, но тот громко выдыхает через нос, и уводит взгляд. Омега хватает его за руку, и трясёт перед лицом надписью.

- Феликс ... - хочет возразить альфа, но тот откидывая альбом, возвращается в его объятия и лихорадочно машет головой в разные стороны. Зная Минхо, омега больше чем уверен, что Гаона уже нет в живых, а представлять что он может сделать с Хёнджином, он даже не хочет.

Хван прижимает голову Феликса к своей груди, мягко прижимается губами к волосам и нерешительно мучаясь, закрывает глаза.

- Обещаю.