Мутизм ( 18+ )

Часть 52

Хёнджин оказывается рядом в считанные секунды. Он берет заледенелую руку в свою, и тихо зовёт его по имени, но тот отупев от страха, не сводит огромных глаз с лица Хо. Перед глазами всё кружится, он задыхается, не слышит ничего вокруг, кровь шумит в ушах и стынет в жилах, а белоснежные щеки залили слезы страха и душевной боли.

- Феликс, дыши глубже. Я рядом, слышишь? - тихо поглаживает по плечам альфа.

Хо встаёт с места, и его слегка ведёт, когда перед глазами появляется его родной папа, у него такие же большие напуганные глаза, он точно также пятится, скулит от страха и боли, а лицо Феликса отражает лицо родителя.

Сейчас они один человек.

Минхо действительно решает что безумие окончательно поглотило его, вместе с темнотой его души, и встряхивает голову.

- Он не слышит тебя, - говорит он, - Я его лучше знаю. Нужно подождать.

От этих слов дыхание Хёнджина учащается. Он крепко встаёт на ноги, и сжав в приступе ярости кулаки, со скоростью света оказывается рядом с незванным гостем, чтобы убить одним ударом. В гневе он замахивается, вкладывая в удар всю свою ненависть, ревность, и жажду отмщения за истинного, наносит сокрушающий удар кулаком по лицу.

Тяжёлая рука ослепила Хо, из носа хлынула кровь, а морок в виде образа родителя, растворился, как страшное привидение. Он качнулся и осел на пол, держась рукой за кровоточащий нос, а окончательно опомнился, только тогда, когда получил второй, нестерпимый удар под дых ногой.

Хван был в не себя от ярости, лицо горело, в ушах звенело, он был готов затоптать его как ядовитую змею, растерзать как лютый зверь свою добычу, но голос истинного вернул в реальность.

- Хёнджин, пожалуйста, не надо! - омега продолжал сидеть на полу, закрывая уши рукавами пижамы, где виднелись только кончики пальцев, и громко скулил щенком.

- Тебе что его жалко? - бесстрастным голосом спросил Джин. - Он держал тебя целый год у себя, терзал и мучал, женился на тебе без твоего ведома, и после всего этого ты хочешь чтобы он остался в живых?

- Я за тебя боюсь. - пропищал сквозь слёзы Ликс, - Я не переживу если потеряю ещё и тебя.

- Целый год? Женился? Что тут происходит? - слышится голос Хан Джисона у дверей кабинета.

Минхо быстро поворачивает голову к выходу и фокусирует взгляд на омеге. Джи ошеломленно смотрел на присутствующих, бегая от одного лица к другому, не моргая.

- Ты что женат на Феликсе? Ты поэтому так взбесился когда услышал что он истинный моего брата? - глаза омеги намокают, уголки его губ ползут вниз, а губы трясутся.

- Джисон, я ... - начинает Хо, но Джин его перебивает.

- Он держал его у себя год... - замолкает Хван, не желая произносить вслух что тот делал с ним. - Когда я нашел Феликса, на нём живого места не было, Джи.

Хан слезно осматривет окровавленное лицо любимого, что сидит на полу, и не верит своим ушам. Он рвано выдыхает и дрожащими губами шепчет:

- Это не правда... Я не верю тебе. Хо не мог! - горячие слезы орошают пухлые щёки омеги, он переводит взгляд на Феликса. - Эта малолетняя шлюшка всё врёт!

- Джисон, это правда! - альфа пытается достучаться до брата.

Хан с искривлённым лицом машет головой в разные стороны, и зло смахивает слезы с щек. Он знает Минхо, и знает что у того есть такие наклонности, и это может быть правдой, но верить что альфа трахал не только его, оставлял метки и спал с кем-то в одной кровати, не хотел. Ему вспоминается поведение Минхо, в последние дни, а до этого он часто пропадал и странно себя вёл.

Омега задыхался. Его телу стало больно, а на душе и того хуже. Бессильный гнев и ярость разносили его сердце в клочья, он уставился на сидящего на полу Феликса. Внезапно его лицо озарила привычная наглая ухмылка, но сейчас она была безумной.

- Тварь. Это всё из-за тебя.

Из-за пояса, со спины, он вынимает пистолет, который взял из машины Минхо, и наводит оружие на Ликса.

Глаза Хвана расширяются.
- Джисон, ты с ума сошел? опусти пистолет. - тихим голосом гипнотизирует он, не сводя пристального взгляда с рук Хана. Не моргая и едва дыша, он медленно пытается загородить собой истинного, делая несколько шагов в его сторону.

Сквозь кроваво красную пелену гнева, Хан Джисон, взирал на Ли Феликса, чьи щуплые, осунувшиеся плечики дрожали от страха. Его ухмылка, на таком красивом лице, становится уродливой и страшной, руки дрожат, он закрывает глаза и нажимает на курок.