Мутизм ( 18+ )

Часть 37

Джин берет его лицо в свои ладони, и мягко овладевает ртом. Вылизывает губы, блуждая руками по хрупкой спине, и хмыкает когда омега закидывает ноги ему на талию. Возможно это было чтобы удержаться на плаву, но всё равно было чертовки приятно. Мягкие ручки Феликса сильнее обвили шею, а в живот альфы уперся его возбуждённый член.
Джин сбит с толку... Нет, он хочет его, безумно, но прошло так мало времени с тех пор как тот сбежал от своего мучителя, и это приводит в замешательство.

Он отрывается от губ, и шепчет не сводя с них глаз.
- Пора, выходить, ты замёрзнешь.

Ликс протестующе машет головой и продолжает поцелуй, сам напирает, вторгается шустрым язычком и впивается пальчиками в плечи альфы.

- Феликс, - выдыхает в губы Хван, - Я боюсь сделать тебе больно.

Омега обхватывает лицо альфы в свои ручки, и смотря ему прямо в глаза, даёт понять, что он доверяет, не боится и хочет продолжить.

Больнее чем раньше ему точно не будет.

Внутри обоих вспыхивает пламя, воздух искрит, а взбесившиеся феромоны, выбили остатки трезвости. Джин запускает руки под футболку омеги, и проводит ими вверх по позвонку, от чего Ликс выгнувшись, выдохнул. Его всего трясёт, то ли от холода, то ли от желания, то ли от страха, омега не поймет, но всё подходит. Единственное что он чувствует совершенно точно, это своего истинного - губы, прикосновения, такое сбивчивое дыхание, который так близко, такой желанный, и он только его.

Джин до безумия нежный, его руки словно лепестки цветка, что мягко ласкают его спину, оглаживают талию, и мягко опускаются на бедра. Он выпускает губы, и ведёт дорожку из поцелуев по шее, впитывая, собирая аромат языком, останавливаясь на выемке. Не выпускает зубов, не сжимает пальцы, не делает резких движений. Хочется опустится ниже, но преграда из ворота футболки ему мешает, и как только он хочет попросить омегу снять её, тот будто читая мысли, быстро скидывает одежду, и та с мокрым шлепком падает на кафельный пол, за бортиком.

Джин любуется открывшимся видом, затвердевшие горошины сосков, по которым он проходится подушечками пальцев, и омега вздрагивает, запрокидывая голову назад. Альфа опускается ниже, придерживая того под попку, и касается губами соска. Омега дернулся, как только ореол обжог горячий язык, затрепетал, шумно выдыхая. Джин посасывал его, проходился языком, переходил на второй и проворачивал с ним те же манипуляции. Ликсу хотелось стонать, кричать от удовольствия, но получалось лишь выдыхать.

Когда два возбужденных члена соприкоснулись, Джин только в этот момент понял что возбужден до предела. Разум граничил с инстинктами, боролся, феромон омеги становился насыщеннее, слаще, запуская в организме альфы бомбу замедленного действия. Он смотрит на томные глаза напротив и тихо спрашивает:

- Ты уверен, Феликс? - тот жалобно всхлипнул и умоляюще закивал.

Хван сглатывает, и аккуратно запускает руку в боксеры омеги, касаясь его члена рукой. Того подбросило в воде, что пару капель воды выплеснулись за борт. Альфа принялся мягко массировать орган, наблюдая за реакцией омеги, который совсем потерялся в наслаждении. Его лицо исказило сладкой му́кой, ротик приоткрыт в немом стоне, голова запрокинута назад, а сам он толкается в руку, желая получить большего.

Неспеша боксеры сползают с ног обоих, и тонут в темной глубине бассейна. Тоненькие ножки омеги снова на талии, а Джин обхватывает его одной рукой за спину, а второй держится за бортик. В приглушённой темноте, освещенной лишь лунным светом, теряются детали, но глаза напротив, видно отчётливо - одинаково горящие, смущённые и взволнованные.

Джин опускает руку на бедро, поглаживает, медленно поднимается выше к ягодицам, и мягко, подушечками пальцев потирается о проход. Омега жалобно хнычет, и слегка дёргается. Его дрожь передается Хвану и он резко останавливается, давая перевести дух Ликсу, а когда его дыхание выравнивается, снова продолжает. Погружает один палец, Феликс выдыхает, громче чем хотелось бы, но было безумно приятно, даже очень, и он выгибает спину. Хван точно знал что нужно делать чтобы было приятно и безболезненно, опытно погружая уже второй палец.