В погоне за собственной тенью

Часть 6. Не сошлись характерами.

«Я злой человек, злой человек
Я твой человек, твой человек»

Прошло несколько дней с совещания и обсуждения плана внедрения в полицию. Серёже поручили проверить документацию, Арсений вместе с сестрой поехали в свою нотариальную контору, чтобы, если что, он смог ответить, где официально работал. Большую часть времени там конечно проводила Есения, отвечая за двух сотрудников и занимая руководящую должность, поэтому она лениво ходила по не очень большому офисному помещению и объясняла как всë это работает. Арсений, когда того требовала ситуация и сестра, просто вкладывался, но чаще всего девушка молча отдавала свои средства в поддержание работы такой «пыли в глаза государству» и различным органам власти. Такими темпами прошла целая неделя проверок, подготовки и расставления различных «подушек безопасности», а сейчас за окном была ночь.

Комната Арсения находилась на втором этаже, напротив комнаты сестры. Из-за того, что его окно находилось на восточной стороне дома, а окно Есении на западной, то от лучей солнца всегда просыпался раньше всех Арсений. Но не только из-за этого.

Посередине тёмной, с серыми обоями, комнаты стояла большая двуспальная кровать. Рядом с ней, по одну сторону, находилась тумбочка, а по другую, шкаф с одеждой. Напротив располагался телевизор, который почти никогда не включался. После смерти родителей они с Есенией долго не могли сделать ремонт, но когда встали на ноги, решили всё переставить, старое — выкинуть, новое — тут же поставить, поэтому комната представляла собой нечто современное и относительно недавно обжитое. Арсения раздражала сама по себе концепция хранения воспоминаний и складирования ненужных, но памятных вещей. Исключением была фотография с родителями на полке над письменным столом и всё. Все старые школьные тетради, дневники, рисунки, поделки из шишек, парень выкинул и пока ещё ни о чëм не пожалел. В отличие от сестры, он не заклеивал никогда стены плакатами, календарями, картинками, фотографиями, а любил почти во всём минимализм, но это редко касалось искусства. Удивительно, что он увлёкся различными течениями, эпохами, стилями в искусстве ещё в институте, когда проходил философские школы и время, в которое они были. Это увлекло его на определенный промежуток времени настолько, что теперь у него полка представляла собой полку какого-нибудь искусствоведа или философа. Книг было немного, потому что прочитанные он либо раздавал знакомым, либо отдавал тёте Гале, у которой внучка давно собиралась поступить на филологический.