Помоги мне | Турбо РЕДАКТИРУЕТСЯ

Грязь

Пока парень видел десятый сон, в одном из дворов уже несколько часов, неподвижно стояла заплаканная девочка. Дрожащими то ли от холода, то ли от слез пальцами, она перебирала ручки своей школьной сумки. За это время она уже успела умыться снегом, приложить холодную массу к разбитым в кровь коленкам. Правда ситуацию это не спасло, разве что холодно стало еще больше. Губы начали синеть, а зубы биться друг о друга. Мурашки табуном бегали по всему телу, а боль между бедер все не унималась. Новая волна слез нахлынула с огромный силой, но Маша стояла ровно. Сейчас бы ее шапка очень пригодилась.
Но даже такой холод и боль не могли заставить девочку зайти домой, где ее уже наверняка ждали злые и встревоженные родители. Она боялась. Боялась до дрожи в коленках, хотя сейчас было непонятно. Дрожит она то ли от холода, то ли от страха. В окнах домов потихоньку начинал гаснуть свет, что говорило Маше о том, что время было уже точно не детское.
«Они же мне ничего не сделают, это родители. Они любят меня, я уверена. Я просто расскажу как есть и все» - подумав об этом, девочка вошла в подъезд. А в груди ужасно пекло. С каждой ступенькой желание разрыдаться ставало все больше и больше. Сердце бешено колотилось, а из-за волнения в горле появился ком, от которого хотелось вырвать. Поднявшись на свой этаж, Маша слабо постучала в дверь. Рука ее настолько дрожала, что, казалось, как это вообще возможно? Секунда, пять, десять... За дверью тишина. Девушка активнее постучала по двери, дожидаясь хоть кого-то из родителей.
«Не плачь, не плачь, не плачь, не плачь» - твердила она себе раз сотый по кругу. Хотелось упасть прям перед дверью и кричать, срывая голос, рыдать пока не вытекут все слезы. Но
Маша села на свою сумку, поджимая коленки под себя. Не сказать, что в подъезде было тепло, но куда лучше, чем на улице, да еще и в такой мороз. Было ли ей обидно? Однозначно. Чувствовала ли она себя брошенной? Безусловно. Боялась ли она теперь смотреть в глаза родителям? Да.

С первого этажа подъезда доносятся всхлипы женщины и грубый голос мужчины, который пытался хоть как-то успокоить свою жену. Они провели на улице около шести часов в поисках своей единственной дочери. Но все безрезультатно.
— Она должна была вернуться еще в пять часов после музыкальной школы. Где ее черт носит, Витя?
— Оль, успокойся, пожалуйся, все с ней хорошо, она, наверно, к подруге пошла, вот и засиделись, - сказал мужчина, пытаясь унять свое волнение за дочь. Он понимал, что раскисать ему сейчас нельзя, Оли одной такой хватает, но хоть кто-то должен трезво оценивать ситуацию и думать про дальнейшие действия. Хотя сердце его так же обливалось кровью за своего ребенка, но он мужчина, он должен держаться. - Пойдем домой, а? Ты останешься дома, вдруг она придет или позвонит, а я пойду дальше искать.
— Хорошо, Вить. Господи, за что это все нам, где наша доченька, помоги ее найти живую и невредимую, - и снова слезы.