Лавандовое послевкусие

Любовь станет началом ненависти

POV Нари

Пустота. Я не чувствую ничего. Словно разум затуманился, а чувства притупились. Мама что-то говорит, захлёбываясь в слезах, но я ничего не слышу. Первая, жгучая щёку слеза, скатывается по подбородку, а за ней ещё и ещё. Чувствую недостаток кислорода, глотаю воздух и, не оглядываясь, спешу отойти как можно дальше от агентства. Видимость становится хуже из-за поступающих слёз, но я быстро смахиваю их и срываюсь на бег, только бы быстрее добежать до общежития.

Я никогда не задумывалась о смерти. А Мирэ, кажется, жил рассуждениями и страхом смерти. Он всегда боялся той пустоты, которая ждёт его после смерти. А где сейчас мой Мирэ? Хорошо ли ему? Он думал о том, что будет с нами?

Мирэ любил осень и не любил зиму, потому что у него аллергия на холод. Он любил дешёвые сигареты и такое же пиво, которое пил особо охотно по субботам. Любил читать сёдзе, жалея о том, что в школьные годы не признался в любви однокласснице, которую любил всю старшую школу. Хоть он и никому не говорил, но его страсть к любовным новеллам была так велика, что он прибил полку, на которой стояли диски. Его любимый цвет - это фиолетовый. Ему нравилось красить волосы в различные яркие цвета, но его страстью всегда был и будет фиолетовый. Мирэ нравилось смотреть на звёзды, думая о том, как они далеки. Он никогда никому бы не сказал, но ему нравились "TWICE", альбомы которых он покупал с новым же камбэком. Рэ нравились животные, начиная от кошек, заканчивая ежами. Магнитофон, который он купил вместе с виниловыми пластинками, стоял в гостиной рядом с нашими фотографиями, но теперь на его фотографии справой стороны прикреплена чёрная лента. Всё, что осталось от Мирэ - грустные текста и магнитофон, который больше никогда не заиграет. Все воспоминания, связанные с братом, никогда не будут забыты. Даже если мне придётся прокручивать их каждый день в голове.

Осознание приходит только на следующий день. Осознание того, что Мирэ больше не перезвонит. Никогда не перезвонит. Ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю. Никогда. Я не услышу его звонкий голос, и то, с какой нежностью он произносил моё имя, поглаживая меня по голове. В моей голове ничего, кроме слов мамы:

- Он наглотался атаракса и фенибута, его не смогли спасти, Нари. Он не оставил ничего, никакую записку. Только текста. - её голос дрожит, я уверена, что она сглатывает слёзы. - Как мне теперь жить?

- Мам, у тебя есть я - руки дрожат, а с глаз текут слёзы, которые не переставали течь даже во время бессонной ночи. - Мы справимся.

- Нари, мне так больно.

- Мне тоже очень больно.

Не хочу жить с осознанием того, что Мирэ больше нет. Совместные фотографии, которые хранятся в отдельной папке, его рисунки, хранящиеся в коробке, его текста, посвящённые мне - всё то, что Мирэ оставил мне.

Я думала, что он никогда не умрёт. Никогда не отставит нас с мамой, ведь именно он присылал нам деньги, которых у нас никогда не было. Именно Мирэ переехал в Сеул, чтобы начать зарабатывать деньги, устроившись в лейбл. Я же переехала для того, чтобы приглядывать за ним. Но, как оказалось, я не знала своего брата. Проморгала тот момент, когда он нуждался в поддержке. Именно я виновата в его смерти.

Однажды Мирэ пришёл со свидания, хлопая дверью и бурча что-то себе под нос. Мы всё ещё жили в Сувоне, в нашей маленькой квартире. У нас с Мирэ была одна комната, а мама спала на кухне, её кроватью служил жёсткий диван. В нашей комнате стояли две кровати, которые располагались у стен. Был один стол, у которого стояло два стула. Вешалка и небольшой комод. Этого было достаточно, чтобы делить комнату. На стороне Мирэ стояла его гитара, обклееная наклейками. На стене висели плакаты с Куртом Кобейном¹.

Я лежала на диване, читая книгу, когда Мирэ залетел в комнату, снимая с себя вещи. Он был зол, бросал на меня недовольные взгляды, при этом цокая или закатывая глаза.

- Она сказала, что у неё есть парень! После того, как я оплатил счёт! - ложится на кровать, складывая руки на животе. - А она мне так понравилась. Вот же дрянь.

- Любовь станет началом ненависти? - я не воспринимала его проблемы всерьёз, когда дело касалось девушек, с которыми он ходил на свидания.

- Очень остроумно, правда.

В вечер пятницы он привёл домой девушку, что была ниже его. Она улыбалась, с особой нежностью смотрела на брата. Поглаживала его по руке, утыкаясь носом в его шею. Он же, смущённый, прикрывал глаза, ковыряясь палочками в рисе. Это был первый и единственный ужин, на который Мирэ привёл свою подругу. Я видела, как он нравится ей. Но ещё я точно видела, что она не нравится ему.

Возможно, Мирэ просто не умел чувствовать что-то кроме той любви, которой любил меня.

Завтра новый день, завтра подует завтрашний ветер. Я точно знаю, что завтра наступит. Я должна быть сильной, я должна помочь справится маме. Но кто поможет мне?

Похороны Мирэ на следующей неделе.

———————————————
¹ - Курт Кобейн — фронтмен группы "Nirvana"
Наверное, это самая сложная глава по написанию ): Она намного короче предыдущих, но именно здесь ГГ переживает тот переломный момент, который отразится на её карьере :/