Будешь моей девушкой? [16+]

Глава 7

Йеджи довольно быстро справилась со своим обедом и, немного поболтав с парнями, отправилась в класс, чтобы потратить оставшееся обеденное время на то, чтобы прочитать последнюю вышедшую главу манги.

Сами парни тоже не стали засиживаться — у них пробная запись песни вечером, и для этого надо только внести финальные штрихи. Их глаза так горели, поэтому девушке пришлось пообещать, что обязательно после занятий зайдёт в музыкальный клуб.

Однако на пролёте между вторым и третьим этажами Йеджи вдруг замерла. Ничего не произошло, но ей показалось, что она что-то услышала.

Когда девушка уже была на третьем этаже, она снова замерла и затаила дыхание, пытаясь прислушаться.

Откуда-то сверху раздался всхлип, такой тихий, что даже её шаги могли его заглушить. Йеджи взглянула вверх, на лестницу. Попыталась посмотреть между перилами, что творится на четвёртом этаже, но ничего не увидела кроме серого потолка.

Всхлип повторился, и девушка как можно тише сделала несколько шагов по ступеням на четвёртый этаж, всё время смотря на узенькую лестницу, по всей видимости ведущую на крышу. Всхлипы становились чуточку громче, и теперь она слышала их даже за своим дыханием. Когда она, не обратив внимание на пустой коридор четвёртого этажа, обернулась к лестнице на крышу то наконец увидела источник тихих звуков.

Посреди перевёрнутых парт и стульев, на довольно высокой и резкой лестнице, сидела девушка, прикрывая лицо руками. Её длинные чёрные волосы волнами ложились на подрагивающие хрупкие плечи, Йеджи сделала шаг к девушке, и та резко посмотрела на неё. В её красных от слёз глазах стояло такое отчаяние, что Хван невольно затаила дыхание.

Девушка молча уставилась на неё, иногда всхлипывая, постепенно в её глазах появился немой вопрос, и Йеджи с какой-то беспомощностью выдохнула.

— Я услышала, как ты плачешь, — она аккуратно присела рядом с девушкой, которая от неё отвернулась. — Всё в порядке? — это единственный вопрос, который пришёл к ней в голову, и она тут же прикусила язык.

Девушка замотала головой и снова заплакала, пододвигая к себе колени и утыкаясь в них лицом. Её плач перестал быть тихим, ведь в этом не было никакого смысла, потому что её уже обнаружили.

Они сидели так, не сказав друг другу больше ни слова, одна — пытаясь придумать нужные слова, которые облегчат тяжесть чужого сердца, другая — размышляя о том, как ничтожны её попытки вырваться из-под чужого влияния.