Fatum [tokyo revengers]

IV. "Тебя могут убить"

Amor etiam deos tangit (лат.) - Любви подвержены даже боги.

***
Примечание автора: официально не Митсубиси, а Митсубиши.

***
Отцовская старушка «Митсубиши», запыхтев, притормозила у раменной, куда я обычно добиралась пешком, но дожди все еще не прекратились. К тому же мне нужно было съездить за продуктами. Оставив машину в узком переулке между зданиями, я вынула из бардачка тонкий целлофановый дождевик, раскрутила его и кое-как надела, теснясь за рулем. Затем натянула на голову капюшон и выскочила в непогоду. Сразу побежала к входу в раменную. Отперла замок, подняла тяжелый роллет и вернулась к машине. Когда забрала все пакеты с продуктами из багажника, снова быстро посеменила к двери. Внутри было прохладно и сыро. Предстояло прогреть помещение, помыть полы, протереть повсюду пыль и многое другое. Поэтому я взялась за работу. Открытие через два часа, сейчас было восемь утра, и этот единственный выходной я решила не сидеть просто так, ведь завтра мне придется поехать на встречу с Майки.

Тихо бормотал телевизор, бурлил бульон на плите, а во фритюрнице шкварчало разогретое масло. Дождь бил по стеклам. Мимо уже сновали люди, торопясь на работу. Я ждала час пик, когда в обеденный перерыв многие захотят согреться рамёном и ароматным чаем. Конечно, бывали дни, когда мне приходилось просить о помощи соседского паренька, которого мать с радостью отпускала на эту подработку, но сегодня я решила справиться сама. И когда в помещении стало тепло, а я уже испробовала первую порцию кацудона, звякнул дверной колокольчик, и ко мне пришли первые посетители. Пятеро студентов уселись у окна и заказали большие порции рамёна. Я погрузилась в работу...

С небольшими перерывами на тишину, раменная снова наполнялась людьми, и я моментами сожалела, что не пригласила помощника. Однако уже к четырем часам стало совсем тихо. Я решила не ждать до вечера, поскольку заработок меня устроил, да и сил не хватило бы справиться еще с одной волной посетителей, так что, повесив табличку «закрыто», я опустила жалюзи и взялась приводить небольшой зал в порядок. В контейнеры сложила несколько оставшихся порций кацудона, слила остатки бульона в глубокую тарелку, положила туда лапшу и думала перекусить сама, когда вдруг по стеклу постучали. Оглянувшись, я насторожилась. Табличку ведь повесила. Тогда кто это мог быть? Однако раздвинув жалюзи, я расплылась в приветливой улыбке и отперла дверь. Тачибана принесла в теплый зал запах дождя и, отряхивая дождевик, она рассмеялась.