московский андергрдаунд | виларья

часть третья. утешительная партия игры в бильярд

даше не нравилось курить взатяг. несмотря на многолетний стаж, дым всё ещё драл горло, неприятно прилипая к гландам.

рассвет только-только показался из-за горизонта, и небо на западе было ещё насыщенно-синим. она сидела на высоком пороге дома, каменном, холодном и отполированном временем, сунув руки в карманы, зажимая фильтр сигареты губами.

в то короткое время, пока отец ещё жил с ними, она часто видела его именно так: сидящим на лестнице в подъезде, сгорбленным, в висящей на плечах растянутой футболке, вытянутыми ногами, руками в карманах и сигаретой во рту. он зажимал её зубами, пожёвывая фильтр. челюсть у него щёлкала — её по молодости выбили и как-то не так вправили обратно. даша к звуку привыкла быстро и не обращала на него внимание, в отличие от мамы, которая отказывалась даже находиться на кухне, пока отец ел.

он никогда не походил на отцов её друзей: он был высоким и худым, скорее тощим, как подросток в середине полового созревания, щетина у него росла неравномерно, образовывая проплешины, но он всё равно не брил её, пока на него не кричала мама. но главной особенностью отца была его крайней степени неразговорчивость. как бы даша не напрягалась, больше пяти фраз от него она вспомнить не могла. в основном это было «да», «нет», «нету», «а мне чтобы курить руки не нужны» и «а когда по-другому было?».

мама, в свою очередь, была сбитой, невысокой, с уставшим лицом и полотенцем, заткнутым за пояс, напоминая какую-нибудь кухарку века девятнадцатого из романов достоевского.

она часто прерывала их молчаливые игры-гляделки, показываясь из-за двери, морщась от запаха жжёного табака, и бормотала что-то вроде:

— так, капланы, уёбен зебитте с этой газовой камеры, опять баба тома ругаться будет, что накурено.

отец тогда не дёргался, спокойно заканчивая сигарету, а даша протискивалась в квартиру, прижимаясь плечом к обитой дерматином двери. мама продолжала отчитывать отца, упрекая его в том, какой он безвольный, неамбициозный и бездельник, пилила голову о зарплате, курении, алкоголизме и ещё чём-то.

интересно, что хуже для ребёнка постсоветского времени, рождённого в глубинке: вырасти похожим на мать, или вырасти похожим на отца?

даша не знала, потому что выросла похожей на них обоих.

— будешь курить не в затяг — заработаешь рак губы, — раздался сзади голос виолетты, низкий и хриплый. даша подвинулась, приняла протянутую кружку чая с плавающими на поверхности листьями мяты, размазала по земле тлеющий уголёк носком кеда и подкурила от кончика виолеттиной сигареты.