Я боюсь тебя. D/J

32 глава

Глава 32
Юлия

— Я догадывалась, — припоминаю, что увидела Бодрова именно с Данилом. Они стояли рядом, о чём-то разговаривая. — Вы близки?
— Ближе, чем ты думаешь.
Ясно...
— Расскажете обо мне?
— Не вижу смысла.
Почему-то я ему верю.
Дура? Возможно...
Но становится легче.
Хотя ни черта. Как может стать легче, проще, если я стою посреди роскошной квартиры миллиардера в его футболке и слушаю его речи о том, что мне грозит опасность?
И ведь я понимаю, что так и есть. Братец встрял... А вдруг они найдут меня у бабушки или дедушки?
Страшно подумать, что они могут сделать...
И ограбить, и дом поджечь...
Нет, не могу их жизнями рисковать.
Но...
Ехать с неизвестным мне человеком?
Теоретически я знаю его, но... Не так близко, чтобы куда-то с ним ехать!
— Насчёт моего переезда... — собираюсь ответить отказом. Брата я не брошу. И с этим извращенцем никуда не поеду. Он ещё большая опасность, чем все те, кто будет к нам приходить.
Мурашки скользят по спине, когда вспоминаю ту грязную и сальную ладонь на своём бедре. Сглатываю и уже не так уверенно проговариваю:
— Я никуда не поеду...
Реакция мужчины следует моментально. Кидает в меня суровый взгляд через плечо.
Ой, и ни о чём хорошем он мне не говорит...
***
— Я это просто так не оставлю, — соплю в коленки, которые прижимаю к своему телу. Мне не холодно. На мне носки Милохина, его спортивные штаны, что вот-вот упадут, стоит мне встать, и по-прежнему его футболка, спрятанная под громадным вязаным свитером. Укомплектовал. Перед тем, как закинуть в машину и увезти меня невесть куда.
Пусть видит, что я злая.
— Ты меня похитил.
Сидит, что-то печатает на экране телефона.
— А мне показалось, ты согласилась.
— Всё было не так!
Ладно. Относительно так. Когда он взглянул на меня бешеным как у собаки взглядом – все слова пропали. Страх надавил на разум, что лихорадочно выкрикнул губящее меня «хорошо».
— Так, — отрезает, обрывая всю беседу. — Это ненадолго.
— Какая разница, на сколько! Ты...
— Я спас твоего брата, — заладил, как застрявшая на одном месте кассета. И только поэтому чуть успокаиваюсь. Я еду с ним не по принуждению, а сама. Горько это признавать. Но это так. Он погасил долг Стаса. Помог ему пока залечь на дно.
Боже, какие страшные слова!
Я будто попала в какой-то боевик!
— Но там ведь не всё так серьёзно? Надолго это всё?
Пожимает плечами.
Кажется, меня где-то наёживают... Щёки горят, да предчувствие нехорошее.
— Не беспокойся.
Легко ему говорить...
Вздохнув, зарываюсь носом в запах его свитера. Пахнет умопомрачительно. И я сильнее зарываюсь в него носом, ещё раз благодаря судьбу за то, что рядом со мной всё же Данил, а не тот урод, что лез мне под халат.
Не такая уж и участь тяжёлая. Только...
— Ты ведь не будешь до меня домогаться?
— Буду.
Ну вот. Я только подумала, что он нормальный, а он...
— Там, куда мы едем, у тебя будет отдельная комната.
Это радует. Не придётся с ним спать.
Опять смущение погребает меня под толщей снега, как лавина.
Я с ним уже спала. Да-да, в одной кровати.
А там ещё кто-то приходил... Мне так хотелось спать, что я смутно помню. Только голоса. Даже слов не разобрала. Спать хотелось жутко...
Эх, Юля, даже тут приключения на свою попу нашла.
А теперь расплачиваешься за это.
В молчании мы уезжаем. Едем вечность. Приезжаем туда, где много снега уже лежит. Первый, кажется...
Ясно. Меня похоронят в могилке. В отдельной. Он же сказал, что у нас они будут разные. Так вот что он имел в виду...
Накрутив себя, я удивляюсь, когда мы заезжаем на территорию коттеджа. И первое, что бросается в глаза – роскошный дом с окнами в пол. Я не вижу, что там, из-за светоотражающей плёнки.
И хочется зайти, погасить интерес.
Но я пока сижу в салоне, посматривая на свои ступни и играя пальчиками в больших носках, и решаю, как мне выйти на улицу.
Долго ждать ответа не приходится.
Дверь перед самым носом распахивается, и я оказываюсь на руках у Данила.
— Вот, кстати, — наивно болтаю ножками и на секунду пользуюсь ситуацией. Я в полной жопе, да, но надо хотя бы из этой ситуации выуживать плюсы. — А вы не подумали, что у меня одежды нет? Как я на улицу выходить буду? Постоянно у вас на руках?
— Если потребуется, — хмыкает по пути в дом. Ильяс, полностью бетонированный мужик, не реагирующий ни на что в этом мире, открывает дверь ключом.
— Так не пойдёт, — летит от меня упрёк. Да я ему мозг ложечкой съем. В протесте скрещиваю руки на груди. — У меня вообще вещей нет. А ваши... Большие. И трусы я ваши не надену. Там эта пипка впереди, она вообще раздражает, и...
Я ахаю и замолкаю.
Данил заносит меня в дом, и я рассматриваю всю красоту.
Только сейчас я осознаю, что я буду спать на кровати.
На кровати! На своей... Не на матрасе...
М-да, избаловалась ты, Юля. Матрас тебе уже не нравится.
Не нравится... Я поэтому и не хотела вставать с двуспальной кровати сегодня. Там мягко было, уютно, ароматно...
Да я готова душу дьяволу продать, чтобы на матрасе не спать и не знакомиться с тараканами.
От невольного воспоминания передёргивает.
— Что? Не понравилось? — сурово, сведя брови в переносице, спрашивает мужчина.

— Нет, всё нормально, — активно киваю. Снова возвращаюсь к прежней теме. — Но мне нужна одежда... А это заехать домой и...
Я не замечаю, как мы заходим в комнату. И меня резко скидывают с рук, из-за чего я падаю, зажмурившись. В непонятках утыкаюсь носом в мягкий матрас.
Боже мой... Я остаюсь жить здесь.
Не могу даже шелохнуться. Утопаю в облачке и хочу уснуть.
— Вещи в шкафу, — как гром среди ясного неба звучит над головой. — Еду Ильяс выгрузит минут через десять. Я отъеду.
Отрываюсь от райского наслаждения и не успеваю спросить, куда смылся этот мужчина. Дверь уже захлопнулась. От мужчины остался только шлейф слабой лаванды и корицы.
Но я ничуть не расстраиваюсь.
Как раз будет время обойти дом, всё рассмотреть.
И на всякий случай придумать пути отступления.
На са-а-а-амый крайний...