Я боюсь тебя. D/J

18 глава

Глава 18
Данил

По голове прилетает чем-то мощным. Долбаной наковальней – насмерть, прямо как в мультике. И те одна за одной продолжают лететь на мою башку, оглушая и шокируя ещё сильнее.
Пальцы в трусах провинциалки колоть начинает.
Я домогаюсь до своей племянницы?
Нет же, блять. У моего брата нет детей. Нет.
А если бы и был ребёнок, и им оказалась Юля...
Хрен знает.
Она мне – никто.
Забиваю эту мысль глубоко в голову, но всё равно убираю ладонь с её желанной промежности. Потому что моё указание она выполнила. Я привык держать своё слово.
— Не знал, что у него есть дочь, — хмыкаю и на секунду пытаюсь выцепить из черепушки хоть одну нить разговора, где брат говорит про любимую женщину или дочь. Он – одиночка. — И почему он позволил ей работать какой-то официанткой?
Отношусь к этой информации со скепсисом.
Не хочу её принимать.
— Официантка – тоже нелёгкий труд, и хватит относиться к нам с пренебрежением, — недовольно чеканит и ладонями цепляется в свою юбку, оттягивая её. А в следующую секунду встаёт с моего паха, садится обратно на прежнее место и закутывается в пиджак.
Пиздец как ей он идёт. Мелкая в большущем пиджаке. В моём. Ещё в одном.
В первый раз такие эмоции я не испытывал. Плевать было. Я вообще её не заметил. Не рассмотрел так хорошо эти соблазнительные формы и саму Юлю.
А это торкнуло.
Бред. Бред. Бред.
Я там ещё одной флешки не оставил?
— И почему же он тебя не узнал?
Он её видел. При мне говорил о ней.
Девчонка молчит, рассматривая что-то за стеклом внедорожника. Теребит нервно юбку, прикрываясь волосами, которые снова хочу завязать в хвост, обнажить тонкую шейку, чтобы видеть её лицо.
— Поторопись, Юля, иначе мои пальцы снова окажутся у тебя между ног, — кидаю угрозу. Ненавижу ждать, а она мнётся, как девственница...
Точно. Она ведь и есть целка.
Как представлю то, что сказал – загораюсь.
«Хочу-хочу-хочу», — во мне просыпается капризный ребёнок.
Милохин, она только что сказала, что дочь твоего сводного брата. А тебе похуй. Думаешь об одном. Как бы ещё полапать провинциалку. Трахнуть. И заполучить.
— И я уже просто так не остановлюсь, — предупреждаю её, уже протягивая свою ладонь к её тельцу.
— Мы виделись пять лет назад. Тогда я была ещё нескладным ребёнком с лишним весом. И прыщами на лице.
Она не была такой дохлячкой? Похудела она здорово, что одни кости стучат. Даже я, похуист, при виде её острых плеч хочу засунуть булку ей в рот.
— Он приезжал на похороны мамы. А потом пропал, даже не поговорив со мной и откупаясь каждый месяц деньгами, давая бабушке и дедушке на моё содержание. Всё. Рассказать мне больше нечего. Верить или нет... Мне всё равно.
— Только не говори, что в столицу ты приехала ради него? — усмехнувшись, всё же опускаю горячую ладонь на её прохладное колено.
Никак не реагирует.
Раздаётся тихий всхлип.
Только не это!
Резко разворачивается, вытаращив заленые глаза. А в них – грёбаные душащие слёзы. Поджимает губы, и плечи начинают дрожать.
Искрой в груди вспыхивает мимолётная непонятная хрень и тут же гаснет.
— Я не знаю. Может быть.
Прижать. Успокоить.
Эти два слова, как оглушающий гонг, шумят в голове.
— В первую очередь я приехала ради себя. Это всё. Он мне не нужен.
Говорит это, а всё равно плачет. Прозрачные слёзы стекают по бледным щекам.
Моя ладонь сама оказывается на её затылке. Пальцы зарываются в пышную белокурую шевелюру. Слегка сжимаю, будто опасаясь, что сбежит.