Я боюсь тебя. D/J

40 глава

Глава 40
Юлия

С трудом выхожу из комнаты. Ёжусь, покрываюсь мурашками, несмотря на то, что в доме тепло. Не знаю, откуда в загородном доме такое отопление, но порой мне хочется скинуть с себя всю одежду. Вот так вот здесь жарко.
Но снимать нечего. На мне и так ничего нет, кроме того белья в мелкую сетку и чулок. Да-да, я надела тот лифчик из комплекта от тех трусиков и теперь выхожу в гостиную, прекрасно зная, что Милохин сидит там, работая.
Перебарываю свою стеснительность.
Жутко хочется провалиться сквозь пол. Но я стойко вышагиваю по лестнице. Уже на ней ловлю пронзительный и поглощающий взгляд, от которого хочется упасть и скатиться по лестнице.
Я не верю в то, что делаю.
Но это я.
Юля, что вчера сбегала от Данила из-за собственного стыда. А теперь поправляю лямку прозрачного лифчика, через который видно всё. Даже острые, затвердевшие соски, коричневыми пятнышками выделяющиеся через ткань.
Переступаю через последнюю ступеньку, и что-то с громким шумом грохается.
Поворачиваю голову и с сожалением наблюдаю за упавшим на пол ноутбуком. Чего это? Он только что был на коленях у Дани.
Касаюсь его боковым зрением.
Жадным взором осматривает меня, сидя на диване в брюках, белой рубашке с закатанными рукавами. Пуговицы расстёгнуты почти до пупка, обнажая рельефную и мускулистую грудь с порослью тёмных волос.
Чуть не облизываясь, вновь наблюдаю привычные татуировки на руках. Я вижу их каждый день, но особенно в острых ситуациях, как эта, мне хочется изучить их в мелких подробностях. Эти «рукава» шикарно смотрятся на таких руках...
Чёрт. Юля, ты пришла сводить с ума его, а не себя.
По виду, он сегодня куда-то уезжал.
А теперь выпускает из носа пар, хватает себя за колени, сжимая их до скрипа ткани, и пытается не подорваться с места.
А я что?
А я ничего. Я дурочка.
— О, привет, — мило улыбаюсь, поправляя светлые волосы. Открываю шею в его засосах и слегка потягиваюсь на месте, показывая плоский животик. — А я думала, ты уехал.
Молча раздевает взглядом. Стискивает челюсти так мощно, что венка выступает на лбу.
А я, не давая заднюю, прохожу мимо него к столику. Чуть наклоняюсь, собираясь взять пульт от телевизора. Запястье в воздухе перехватывают. Будто косатка заглатывает мелкую рыбёшку. Быстро, одним махом.
Раз!
И я уже падаю на мужчину, что сажает меня к себе на каменный и словно пламенеющий пах. Большой бугор упирается мне прямо в промежность, подкашивая мою уверенность.
Что-то свой план я слишком быстро привела в исполнение...
Осталась заключительная часть?
Не верю, что всё так быстро.
Никакого огонька.
Но это прикольно. Сидеть вот так на мужчине, вдыхать его умопомрачительный запах и знать, что он меня хочет. Настолько, что хватает меня за руки, сковывая пальцы на запястьях и не отпускает.
— Ты что здесь устроила? — опасно тихо проговаривает, бегая взглядом от моего лица до полупрозрачных трусиков. Медленно, как часовая бомба, отсчитывающая последние секунды.
Ощущение, что Милохин вот-вот рванёт. И я окажусь не здесь, а на журнальном столике к нему задницей. И он...
Фу, Юля, оставь свои грязные фантазии!
— Я? — переспрашиваю, хлопая невинно ресницами. — Хотела примерить. Проверить на удобство.
— И как? — хрипло раздаётся от него. На секунду мне показалось, что кончик языка прошёлся по губе. Плохой знак. Держит в себя в руках, но вот-вот... перестанет.
Но я не отступлюсь.
— Неудобно. Трёт немного.
Приподняв уголок губ, мужчина отпускает мою ладонь, накрывает своей рукой мою грудь, слегка сжимает.
И клянусь, я готова сдаться за секунду. Потому что во мне просыпается та самая любознательная Юля, что к каждому делу подходит всерьёз. Изучает всё до мельчайших подробностей и старается изо всех сил.
Но у меня другой план!
— Помочь снять? — порочно шепчет вибрирующим загипнотизированным голосом.
Чуть не визжу громкое «да».
— Ну... — тяну. — Я б с радостью, но...
— Но? — зачарованно смотрит на мою грудь.
Нравится. Чёрт, как мне нравится вызывать у него эту реакцию.
Это ненормально, но я подсела.
Что-то новое, прикольное...
Возбуждающее.
Ёрзаю на мужчине, отчётливо ощущая эрекцию, и слышу тихое шипение.
Хех...
Его пальцы уже отпускают грудь, тянутся к резинке трусиков. Он отдвигает краешек вбок, и я, театрально вздохнув, проговариваю:
— Прости, не сегодня.
Мои ладошки оказываются на его плечах. Слегка массирую их, успокаивая.
— Но у меня всё ещё болит. Ну, там...
Мне даже не стыдно говорить эти слова!
Но реакция Милохина мне очень нравится... Поднимает взгляд на моё виноватое лицо.
И для нокаутирующего удара наклоняюсь, невесомо и легко целую его губы.
— Как-нибудь в другой раз, хорошо?
От злости его руки скользят на мои ягодицы, чуть сжимая. И кажется, он уже готов насадить меня на свой орган, лишь бы выпустить эту злость, которую я в нём пробудила.
— Грязно играешь, — чеканит, явно собираясь убить меня.
— Играю? — непонимающе наклоняю голову набок и делаю губки бантиком. — Но это правда. Когда я засовывала в себя пальчик...
Щёки горят, как бенгальские огоньки. Но сегодня у меня жутко игривое настроение.
— Было совсем не больно. Но и приятно так не было.
Даня подхватывает меня за талию и резко встаёт вместе со мной. Ставит на ноги и указывает рукой куда-то на лестницу.
— Иди, Юля, прогуляйся, — шумно и агрессивно выпаливает.
Он меня что, посылает?
— Ладно, — пожимаю плечами. — Пойду как раз примерю, что ты там мне купил. Я нашла белое бельё с корсетом. Интересно, как оно будет смотреться...
Я не успеваю договорить.
Мужчина, похожий на скалу, в одно мгновение хватает меня за затылок и притягивает к себе. Встаю на носочки, льну к нему всем телом и отвечаю на жадный, голодный поцелуй. Я разбудила оголодавшее спящее животное, которое сожрёт меня, если я что-нибудь не придумаю. Но он быстро отрывается от меня, оставляя дистанцию в пару сантиметров между нашими лицами.
— Иди, переодевайся. Я посмотрю.