Феликс вяло наблюдает из окна за качающимися ветвями деревьев. В кружке, немного пожелтевшей от времени, плавно качаются остатки горьковатого чая с осадком на дне. Ли не привык добавлять сахар. Мама вновь копошится в саду. Со вчерашнего дня они так и не говорили. Лишь перекинулись парой слов по утру, прежде чем заняться своими делами.
Время летит незаметно — Феликс понимает это только тогда, когда смотрит на часы. Половина шестого. Оказывается, уже вечер. Он даже не может вспомнить, на что угробил весь этот день. Поздно проснулся, посмотрел в потолок, подумал, послушал музыку, пытался почитать первую попавшуюся в руки книгу, но текст оказался слишком нудным, и он оставил это занятие. И вот теперь он сидит на кухне, чувствует себя немногим лучше, чем вчера, но всё так же паршиво, и наблюдает за неизменностью природы. Однотипно. То же, что вчера. Даже погода не меняется. Будто находишься внутри фотографии, запечатлённой на века, кадр которой уже никак не изменишь.
В дверь стучат неожиданно. Феликс успевает только резко повернуть к прихожей голову и свести брови к переносице, когда мама уже появляется в доме, направляясь к двери. Парень со своим странным, но волнующим, словно толчок интуиции, чувством поднимается, оставляя кружку на столе, и встаёт у дверного косяка кухни, чтобы иметь возможность видеть, кто вдруг заявился в этот раз. И хотя мозгом Феликс ожидает увидеть новое лицо, сердце говорит ему совершенно об обратном. И оказывается правым.
За приоткрытой дверью он видит высокий долговязый силуэт с тёмными волосами и словно неизменной тёмно-синей рубашкой — на этот раз поверх белой футболки. Хёнджин мерно моргает, смотря на маму Феликса, с интересом осматривая как бы знакомую, но совершенно чужую фигуру. На её лице непонимание от того, что этот парень забыл в её доме и как нашёл сюда дорогу, но оно, кажется, тут же рассеивается, когда Хван смотрит вглубь дома и выуживает оттуда напряжённый вид Феликса. Женщина смотрит на сына, после снова на Хёнджина и спрашивает:
— Вы… к Феликсу?
Тот молчит несколько секунд, будто не может разлепить губ, и контакт с Ли не прерывает. «Что-то не так» — думает последний. Между ними сейчас совершенно не чувствуется той враждебности, которая обострилась в последнюю их встречу. Хотя, может обострилась она только у Феликса — Хёнджин же был вполне спокоен как до перепалки, так и во время неё.
