мой маленький

глава 8

Риэль смотрел на себя в зеркало и его мутило от того что он видил. Так привычно и так больно одновременно. Почему именно он заслужил этой судьбы? Почему именно ему начертано в жизни быть несчастным? Почему не кому то другому?

А в зеркале он видел как руки его мужа забираються под кружево платья задирая его подол  и сжимая ладонью мягкое бедро омеги.  Вторая же рука крепко удерживала юношу за подпородок чтобы он не смел отводить взгляд от нестерпимо красивой картины. Это было столь же идеально сколько аморально и безпринцыпно.

Ктото бы сказал что раз так то ему стоило бы сопротивляться но...сил больше не было. Он пытался, старался первые пару десятков лет, после просто позволял безучастно проливая слёзы на шёлклвые перины пока мужчина которому должно было стать его любовью насилует его тело давно растоптав душу в клочья.

Изнутри его сьедало то что это ладе нельзя было назвать насилием в полной мере. Звучали слова матери

*-Вита, ты же понимаешь что это твои обязанности и твой супруг просто берёт то что его по праву*

После того разговора парень больше не сопротивлялся отдавая и без того истерзаное тело в волю мужа. 

Вот и сейчас он безучасно стоял смотря на красивую картинку с гнилым подтекстом. Красивый, молодой омега с тонким станом и изящными чертами лица стоит в обьятиях своего высокого, накачаного альфы, который уверенно собираеться совершить грехопадение в очередной раз отдаваясь в пучину похоти и садистского удовольставия.

Как только парня подхватили на руки и повалили на кровать окончательно задирая подол платья он почувствлвал как влага в глазах решила найти свой выход скатываясь по бледной щеке первой из града таких же маленьких солёных капелек.

Старший мужчина обхватил его лицо ладонью поворачивая к себе и поцеловал больно впечатываясь в губы напротив. С каждой секундой поцелуй становился всё напористее и ожесточённе вплоть до того что как только от губ отстранились по подбородку беловолосого юноши потекла капелька крови, что в прочем уже было привычно.

От долгого и грубого поцелуя губы опухли становясь ещё более алыми чем были до этого, а сам Вита безучасно откинул голову обратно на подушки.

-я готов молиться на твоё тело, мой ангел. Такоц грешный безутешный, падший ангел...
Шептал мужчина покрывая его тело поцелуями-укусами и оставляя болезненные засосы на хрупких ключицах и плечах омеги.

Когда поцелуи не могли спускаться дальше изза ткани наряда, Марволо щелчком пальцев испарил его открывая себе доступ к столь прекрасному телу мужа. Если бы тот только отвечал с той  же охотой и рвением, на его зачастую жестокие ласки...

~воспоминание~

-Империо..
Прошептали губы более высокого человека что стоял в мрачной спальне на против заплаканого парня сидящего на кровати.  Взгляд ангела тот ча остекленел, а когда мысленно прозвучала команда он расслабленно улыбнулся подходя к мужяине, утягивая его в глубокий и томный поцелуй...
Тот день был единственнвм когда сын смерти пожалел о содеяном. Как только спало отменённое волей заклятие он увидел то чего предпочёл бы никогда в своей жизни не ыидеть. Он думал что будет наслаждаться растоптаным в ноль и изломанным супругом после того как сам заставил его желать любви с ним и быть инициатором акта со своим насильником.   Но лишь увидев не сломанный и болезненный взгляд он понял что и ломать там было уже нечего. Сын жизни смотрел на него разачарованно, окончателлно  смирившись. И боли в этом взгляде было намного больше чем во всех за сотни лет до этого.

В тот же вечер первый и последний раз Габриэль лежал в обьятиях и слушал искренние и такие желаемые когда то извинения о том что он не хотел этого всего что любит на самом деле. Но сознание и без того травмированое пожелало стереть и это. Наверное поэтому всё что помнил парень перед тем как упасть со скалы это бесконечнфе боль и страдания которые проплывали в его сознании смазанными картинками

~наше время~
Мужчина резко вошёл в находящегося в прострации мужа. По спальне разнёсся вскрик боли, а из глаз пуще прежнего брызнули слёзы. Губы судорожно двигались в бесконечном шёпоте и улавливались только редкие слова что повторялись из раза в раз "нет", "пожалуйста", "не нужно"...

Мужчину это никогда не останавливало. Он продолжал брать своего мужа искренне считая что это только выбор того не выполнять супружеский долг.  Его руки безбожно сжимали талию ещё молодого парня с сознанием пережившего много сына жизни, оставляя на нём синяки в форме своих рук. Как знак пренадлежности. Что только его. Что даже если захочет не отпустит. 

Когда акт насилия был закончен юношу снова поцеловали причиняя боль еще и тем что рвали тонкую кожу губ клыками и терзая их ещё больше

После оставленный в покое юноша лежал на кровати в тонкой пижаме уже вымытый и чистый казалось бы совсем не испорченный. Но синяки и укусы на стройном теле подтверждали совершенно обратное.

Он смотрел на букет роз кроваво красного цвета с одной белой в самом центре. Символично как думал его муж. Противно как думал он сам. Жаль что никому не было дела до его мыслей.