Милый ненавидит умирать

Глава 5. Волен путь

Запрыгнув на лошадь, Линч, окрылённый радостью, будто за считаные минуты, а на деле за полчаса примчался в родную деревню. Она встретила его привычным холодом средь обжигающе жаркого дня, привычным игнорированием жителями Егора, исключая редкие косые взгляды, внезапно удивлённые его возвращению, привычным кряхтением трудящихся взрослых и весёлыми криками пока что свободных детей, привычным шумом с главной торговой площади, всем тем, что окружало Линча всю его жизнь от рождения до злосчастного дня похищения, и вся эта с роду озлобленная к нему среда вдруг показалась такой родной и любимой, что он готов был хоть сжечь все свои книги, обрёкши себя на вечную скуку, но только оставаться здесь, среди всех этих почти идентичных друг другу домов и проходящих будто сквозь него людей, лишь бы не где-то ещё, лишь бы не в том ужасном старинном замке. Лошадь глухо протопала по пыльной тропинке, ловко огибаемая прохожими, до одинокого заросшего домика в дали от остальных, покорно остановилась возле скрипящего даже от дуновения ветра крыльца и ничуть не шелохнулась, когда Егор резво соскочил с неё, будто делая вид перед кем-то невидимым, что у него ничего не болит и всё вообще отлично. Поднеся ладонь к дверной ручке, он на мгновение замялся, почему-то вдруг засомневавшийся в принятом решении, но после всё же выдохнул и зашёл. От удивления у Линча отвисла челюсть, глаза округлились, словно от испуга, а брови подскочили аж на середину лба, тело застыло, не способное пошевелиться, и он смог лишь кое-как выдавить из груди пару слов:

— Ты... кто?

— Мой вопрос, вообще-то! — возразил не менее удивлённый мальчишка лет двенадцати, раскачивающийся на стуле и как-то подозрительно щурящийся, хотя в комнате было достаточно светло и при этом свет не бил ему в глаза.

— Что ты делаешь в моём доме? — Егор задал вопрос с другой стороны, основной сути по-прежнему не меняя.

— Живу, — чрезмерно прямо ответил мальчишка, перестав раскачиваться и наконец опустив несчастный скрипящий стул на все четыре ножки. — В своём доме, между прочим.

— Что? Да... — Линч уже хотел выругаться, наорать на бессовестного наглеца, но вовремя одёрнул себя. Ему ни в коем случае нельзя лишаться места в деревне, по крайней мере на ближайшие пару дней, пока боль не поутихнет, и он не сможет отправится в путь до ближайшего поселения, где вампир не должен будет его найти, если он, конечно, остался жив. — И как давно ты тут живёшь?