Милый ненавидит умирать

Глава 7. В чём ложь?

Лили его сестра. От осознания такого, казалось бы, простого факта мир переворачивался с ног на голову, разрушался прямо на глазах, разлетаясь на огромные неровные куски, исчезающие в пустоте. Тело безвольно затряслось, как от жуткого страха, ноги подкосились, уронив Линча на многострадальные колени, руки из последних сил зацепились за раковину, уже не питая надежд как-либо поднять всю эту ослабевшую человеческую тушу обратно. Дыхание спёрло, будто кто-то с силой сжал руки на его горле, перед глазами забегали, запрыгали самые разные воспоминания с мудрецом, и каждый этот момент вдруг обрёл совершенно новый смысл, полностью другое значение. Всё это время, пусть и не долгое, он не замечал таких очевидных вещей прямо перед носом, словно намеренно лишая себя возможности задать столько вопросов, услышать столько ответов, что всё и не запомнилось бы. А теперь Лили мертва, и все эти грёбанные вопросы так и останутся неозвученными словами, проедающими, как паразиты, кипящий от информации мозг. Егор вздрогнул, когда дверь протяжно скрипнула, и с нескрываемым ужасом уставился на вошедшего.

Дверь в уборную громко скрипнула, на пороге появился никто иной, как Джон. Цепь не позволяла запереть дверь, а значит давала полную возможность вампиру в любой момент ворваться к Егору в уборную, чем бы он ни занимался, и сделать абсолютно всё, что ему вздумается. Долгую минуту они смотрели друг на друга. Затем, наконец отмерев, вампир быстро прошагал точно к Линчу, грубо схватил его тощее запястье и прислонил чужую ладонь прямо к своему паху.

— Посмотри, что ты наделал, — злобно прорычал он, сильнее сжав хрупкое запястье и почти вдавив в свой вставший член чужую ладонь, когда Егор попытался вырваться из болезненной хватки.

Он отшатнулся, вжавшись в стену, и тяжело сглотнул.

Джон сделал очередной шажок навстречу, более большой и уверенный, уже, кажется, и не думая что-либо скрывать. И Линч, дрожащий от десятков порочных желаний, не способный удержать их все внутри, не способный справится, тоже сделал шаг навстречу, широкий, смелый, размашистый, и в одно мгновение, не давая отчёта своим действиям, со всей силы вонзил осколок в длинную вампирскую шею.

— Вот ты где, — спокойно сказал Джон, не излучая никакой угрозы. Но руки Егора как-то сами собой сжались в кулаки, сердце почему-то забилось чаще, дыхание стало каким-то надрывным и тяжёлым. — Идёшь обедать?